Парадигма

— Бежишь к горе, залезаешь на неё и кидаешь эту штуку. Быстрее! Не сдохни по пути. На тебя меньше всего обратят внимание враги. И сам только не надышись дымом, в противном случае умрешь.

— Да, исполнитель. Я всё сделаю!

Певец чуть склонил голову, прижал шар к груди и устремился к каменной гряде.

— Мы попробуем отойти еще чуть дальше, — начал Найват. — Есть подозрение, что враги в первую очередь хотят убить меня.

Ренай кивнул в сторону каравана.

— Кажется, у нас гости, — сказал он.

Найват обернулся. Мысленного выругался.

К ним несется целая орда всадников. Оголенные сабли, вскинутые над головами, посверкивают, отбрасывают яркие блики, приходится щуриться. Острые кончики копий устремлены в сторону Найвата и Реная. С ног до головы покрытые бронзовыми доспехами, враги кривят лица в злых гримасах. Даже верблюды выглядят угрожающе: тонкие длинные шеи выгнуты, черные шарики глаз зло поблескивают, под ногами вздымаются облачка песка.

Ренай здоровой рукой схватил из тюка небольшой короткий меч, бросил его Найвату. Сам же вытащил кинжал с угрожающе загнутым лезвием. Певец поднял пращу.

— Кажется, мне конец, — заявил Камень. — Убежать к своим не успеем. Но я без сожаления отдам за ваc жизнь, мастер. Нам было весело, неправда ли? Жаль только, так и не удалось разобраться с Вором. — Он хохотнул. — И знайте: я все время был за вас. Если каким-то чудом вы выживите, то помните мои советы насчет призраков. Не бойтесь их.

Найват вздрогнул, когда увидел в толпе врагов Стонтаса. Кажется, все это время его новый приятель морочил ему голову…

Плоская вершина горы вспыхнула, зажглась звездой.

Белый свет поглотил весь мир.

А после — удар, боль.

И тьма.

* * *

Проходящий мимо кочевник случайно задел его плечом, отчего вся левая часть тела отозвалась острым жжением. Тыльная сторона ладони, кисть, весь сгиб локтя, плечо и шея покрыты водянистыми волдырями. Однако больше всего мешает боль в левой щеке, любое движение челюсти отдается резью. Хотя бы глаз не задело — и на том спасибо.

— Тяжелая предстоит ночка, — сказал подошедший Тешанас, встал рядом с ним.

От магического удара Реная располовинило. Точно гигантский нож разрезал его. Остались только часть туловища, руки и голова, все прочее сгорело, превратилось в прах.

Под Камнем растеклась большая лужа крови, но Найват, наплевав на все, подошел к телу, склонился над ним, опустив колено в алую жидкость.

Восковая застывшая гримаса мало напомнила лицо того вечно саркастичного Реная — борода сгорела, подбородок вспучился волдырями, щеки ввалились, губы слиплись в единый безобразный комок. Остекленевшие глаза маслянисто блестят. Черные линии татуировок придают мертвецу устрашающий вид.

— У нас много потерь? — спросил Найват.

— В основном караванщики, — ответил Тешанас. — Есть погибшие и раненые среди кочевников — человек десять уже умерли, на подходе к Сеетре еще пятеро. Никто из Певцов не пострадал, хотя первый удар предназначался им.

В последней фразе почудилось раздражение.

— Я утром приказал своим людям читать мантры Указов. На многих из нас лежала защитная аура. Поэтому и пережили первый удар.

Найват не хотел оправдываться, но именно так получилось.

— Предчувствовали угрозу? — спросил предводитель пустынников.

— Нет, просто случайное стечение обстоятельств.

Он положил ладонь на лицо мертвеца, пальцами закрыл ему веки. Поднялся.

Поразительное везение — вот как можно охарактеризовать сегодняшний день.

Он не только выдержал магический удар возле горы, когда враги атаковали, не только спасся, когда бежал к верблюду Реная, хотя, конечно же, целились в него, но и пережил последнюю атаку вдалеке от каравана. Промахнуться колдуны не могли, однако, видимо, в спешке не рассчитали силу. А потому попали в своих же — в Стонтаса и его людей. Да, Камню не повезло оказаться в радиусе магического удара, однако выжили остальные Певцы!

Найват направился к остаткам каравана, почерневший песок под его сандалиями захрустел осколками стекла.

Колдовская проплешина тянется на добрых сто локтей. От всадников не осталось практически ничего, кроме расплавившихся клинков, дымящихся лоскутов одежды да запеченных частей тел.

— Вы хороните мертвых в саванах и закапываете в песках?

— Обычно да, священный исполнитель, — сказал идущий рядом Тешанас. — Но я бы хотел уже утром отправиться дальше, поэтому мертвых, скорее всего, сожжем. Всяк лучше, чем просто оставлять тела на съедение грифонам и гиенам.

— Пожалуйста, проследите за тем, чтобы Ренаю оказали должное погребение.

— Разумеется.

Они прошли не меньше тридцати шагов, когда Найват резко остановился и всмотрелся в черный камень под ногами. Опустился на корточки, смахнул ладонью пепел, и оказалось, что это вовсе не камень, а голова. Одна половина страшно обуглилась, но зато другая хорошо сохранилась.

Стонтас Купец. Стонтас Предатель.

— А мы с ним о геометрии спорили, — хмыкнув, сказал Найват. — Мог бы ведь и догадаться.

— Если я не почувствовал подвоха, то вы тем более не могли, — заявил Тешанас, то ли пытаясь оскорбить, то ли выпячивая свое высокомерие.