Парадигма

— К слову о деньгах… — Бывший капитан запнулся, завертел головой, будто их разговор мог кто-нибудь подслушать. Затем продолжил: — Хотели мы тебе с ребятами раньше сообщить, но случая подходящего не было. Сейчас вот самый лучший момент. Ты только не переживай, ладно?

— Да говори уже!

Мирт провел ладонями по коленям.

— Нет у нас больше денег.

Хен замер.

— Что?

— В общем, тут такое дело… — Он понизил голос до едва различимого шепота. — Выкупили мы тебя. Да не смотри ты на меня такими глазами, нет здесь ничего удивительного. Эти жрецы с виду такие грозные и непоколебимые, на деле же ничем не отличаются от обычных торгашей — разве только одежку холщовую носят да стращают народ байками о скором Откровении. В общем, я и Вор дня три походили вокруг да около них, пригляделись. Сам понимаешь: нельзя вот так подойти к какому-нибудь цаплеголовому и предложить ему монеты. Нет, тут хитрость нужна и осторожность.

— Не поверишь ты, к кому решили мы обратиться, дабы желание свое исполнить, — заявил Вор, ухмыляясь.

— Ага, это его была идея перехватить днем старого жреца и намекнуть о… даже не знаю, как назвать-то. Скажешь ведь так прямо — и не сносить головы. Честно признаюсь: я боялся до самого последнего момента лезть к главному. Ну, безумие же! И идиотизм. А этот безбашенный мне и говорит: «пойдем рискнем, удача любит храбрых» и тому подобный бред. Смешно, но у нас получилось. Практически сразу жрец назначил сумму — баснословную, надо сказать. Мы со всеми ребятами обмозговали, пообщались и решили всё накопленное отдать за твое освобождение. Легко пришло — легко ушло.

Где-то вдали гаркнула птица. Блеснул отсвет костра в бочке с водой. Раздались далекие шаги ночных сторожевых — скрип кожаных сандалий, шорох песка и бряканье бронзовых доспехов. В стойле поблизости заржала гнедая кобыла, упрямо закачал головой, словно почуял рядом злого духа.

— Я до последнего думал, нас схватят, — признался Мирт. — Мол, жрецы в ловушку тянут. Но не попробовать не смогли. Все мы в нашем отряде чувствуем ответственность друг за друга — сам понимаешь, брата пусть даже не по крови, но по оружию теряем. К тому же вместе через столько прошли — глупо вот так тебе умирать на потеху солдатне!

— Задача-то пустяковая, — сказал Вор, взяв из рук бывшего капитана бурдюк с вином. — Золотые монетки все любят — и нищие, и знать. Уверен, даже царя при желании можно купить. Вопрос только в стоимости, любопытный. Поэтому я в отличие от ребят не чувствовал ничего, кроме скуки. Опасность не грозила нам. Старый дурак лишь выглядит опасным.

— Мирт, я… Я не знаю, что сказать.

Губы сжались. Накатили слезы, мир расплылся лучистыми кляксами. Поддавшись импульсу, Хен вскочил и обнял бывшего капитана так сильно, насколько смог — у бедняги хрустнул позвоночник. В ноздри ударили запахи пота, винного перегара и еще чего-то кислого. Подушечки пальцев впились в чужую спину.

— Я никогда этого не забуду! — Его голос предательски дрогнул. — Спасибо вам, братья! Спасибо огромное! Сколько еще проживу, столько обязан буду всем вам! Простите, что сомневался! Дурак я, понимаете? Круглый дурак! Но можете на меня положиться: в беде не брошу! Последнее отдам!

Кажется, он разрыдался, но ему стало на это наплевать.

— Ну-ну, хватит, — заявил Мирт, похлопав в ответ его по спине. — Всё хорошо же.

Вор заметил:

— Зато теперь сбежать не получится. Дороги обратной нет — придется воевать с кочевниками. Прольется кровь, многие наши друзья погибнут, нужно быть готовым к тому, что мы не вернемся.

Но ни Хен, ни Мирт не придали особого значения его словам. Близился рассвет.

* * *

Прошло еще пятнадцать дней, со всех концов степей прибыли последние новобранцы и ветераны, влились в огромную армию. А потому удар звонарного колокола, предвещавшего продолжение похода, ждали все с некоторым нетерпением. И вскоре он прозвучал — ранним утром, когда показались первые ласковые лучи солнце-ока, когда солдаты только-только открыли глаза, когда подул ветер с далекого озера Плача, принеся с собой запахи дома — горечь можжевеловых веточек и дубовых листьев. Лагерь собрали меньше, чем за треть дня — шатры скрутили, лошадей запрягли, скромные пожитки покидали в мешки. И армия, точно гигантский удав, поползла к Великим стенам. Геткормея оставалась позади — впереди горячие пески пустыни, величественные Заветные горы и иноземная страна Немат, где, как поговаривают, обитают не люди, а чудовища в человеческом обличье.

В воздухе пахло войной…

Глава четвертая. Найват

Великая пустыня