Парадигма

— Боги плачут, когда видят нечестивцев. — Он на некоторое время замолк, давая всей армии осмыслить произнесенные слова. — Все из них: и змей Виистеп, и живой смерч Сипуун, и многоликий Теетоп, и их дети. И даже великий Баамон. — Он глубоко вздохнул полной грудью, посмотрел на посох с черепами и потряс им. Затем продолжил: — Знаете ли вы столько же эдиктов и легенд, сколько знаю я? Сомневаюсь. Сейчас я расскажу вам одну занимательную историю, после которой вы все поймете, зачем же собрались здесь, когда можно было провести день у походного костра, потравить скабрезные байки, напиться вина или даже отдать несколько бронзовых оболов для утоления своей плотской жажды…

Новобранцы непонимающе замотали головами, многие нахмурились; ветераны же продолжают стоять по струнке с каменными лицами, ни один мускул не вздрогнул. Хен ощутил, как по спине скользнула капля пота, оставляя после себя влажный холодящий след. От дурных предчувствий закололо в груди.

— Однажды наш повелитель всего сущего превратил великого змея Виистепа в полного силой и здоровьем мужчину и приказал найти себе женщину, — продолжил жрец. — Дабы разбавить высшую кровь с обычной, человеческой, и породить новое поколение богов. На первый взгляд странное решение, не находите? И переспал Виистеп в захудалом, практически заброшенном всеми городишке со страшной дочкой конюшего. А через несколько месяцев на свет появились двое — мальчик и девочка, Соотеп и Даарн.

Возле последних шатров стоят большеколесые повозки, накрытые плотными шерстяными одеялами. Некоторые из священнослужителей — в основном те, кто носит бесформенные мешки, увитые бронзовыми нитями, — подошли к ним и вытащили на свет небольшие, в локоть высотой деревянные статуэтки богов. Вернулись к жрецу и начали аккуратно ставить их вокруг него.

— Наверняка вы слышали про этих двоих, воины! Многие из вас им даже молятся. Мальчик с головой змеи и человеческим телом и девочка со змеиным хвостом вместо ног, чью спину покрывают чешуйки и наросты… Дочь конюха, увидев кого родила, в ужасе отнесла младенцев в лес умирать. Даарн забрали дикие звери, а Соотепа — работорговцы. Соотеп вырос в суровых условиях, с юношества участвовал в гладиаторских боях, был лучшим, тем, кто сам завоевал себе свободу. Позже стал одним из великих полководцев, а к сорока годам — царем. Захватил мно-о-ого земель прежде, чем его отец, змей Виистеп, вознес его к себе. — Жрец согнулся в приступе скрипучего, омерзительного хохота. На его губах повисла длинная нитка слюны. — Хе-хе-хе-хе, с Даарн история куда интереснее!

Хен, стараясь не мотать головой, осмотрелся, однако ничего подозрительного не заметил. Ну подумаешь, священнослужители расставили деревянных истуканов, ну вытащили шесты, на чьих вершинах покачиваются маски тогеров со слоновьими хоботами, ну нанесли алыми красками на повозки непонятные рисунки и закорючки. К чему это всё?

— Ох не нравится мне… — пробурчал Рыжий.

— Заткнись! — прошипел Звон. — Еще беду накличешь.

— Да сейчас что-то будет!

— Просто стой и жди, кретин.

У ног жреца скопилась уже небольшая лужица крови.

— Повзрослев, Даарн ловила путников на дороге, заговаривала их и убивала. — Его голос звучит тихо, однако все солдаты отчетливо слышат каждую фразу. — Но один из богатых торговцев, которого она скрутила, сумел избавиться от чар и вместо того, чтобы убежать сверкая пятками, он предложил особую сделку девочке-змее. Пообещал забрать в город, наделить властью и научить плести паутину хитроумных интриг. Маняще звучит, неправда ли? Даарн согласилась. И по началу все шло действительно хорошо, пока торговцу она не надоела. Он попытался её убить. Но той удалось скрыться в трущобах города. Даарн навсегда запомнила урок — не доверять никому. Она сколотила шайку из оборванцев, забулдыг и убийц и стала царицей воров. И уже позже, спустя сорок-пятьдесят лет, она вознеслась к отцу.

Жрец медленно, словно глубокий старец, двинулся в сторону огромной армии. Идя в трех шагах позади него, другие священнослужители достали из пол плащей связки костяных ожерелий.

— Знаете ли, в чем заключается величайшая мудрость создателя всего сущего Баамона? — спросил культист в черном капюшоне. — В том, что сделав Даарн богиней лжи, он отрубил ей руки! Ибо воровство является страшным преступлением в священных эдиктах! И никто не может их нарушать — даже Высшие!

Хена будто окатили ледяной водой, страх сжал грудную клетку — не вздохнуть и не выдохнуть.

Мысли беспокойно закружились. Жрецы знают про темные делишки их группы! Знают об украденной статуэтке магов и о волшебном посохе! И теперь все их ждет единая участь — смерть! Воображение тут же подкинуло яркие образы чудовищных кар, которые обрушатся на каждого. Вот ему, Болтуну, втыкают иглы под ногти, подцепляют острыми крюками за кожу спины. Вот с помощью тисков фиксируют челюсти и вливают в распахнутый рот кипящее масло. Вот кладут на живот голодную худую крысу и закрывают её сверху ведром, мелкой твари ничего не остается, как прогрызть в плоти нору и вырваться на свободу…