Парадигма

— Набухай. — Повторил Зорин и весело фыркнул с иронией глядя на Грановского. — Там леди, хотя… глазами интересно зыркает…Знаешь, что говорит, когда кто-то на нее наезжает? «Это переходит все границы!» — Саша очень похоже передразнил тон Ольги и расхохотался. — Я, когда это услышал, кофе пил и он у меня чуть носом не пошел. Шекспировская мадам. Но очаровательна, надо признать.

— Ты смотри там, не влипни. Я тоже сначала подумал, что моя просто очаровательна, а теперь, блять, по всей стране ищу и успокоиться не могу. — Усмехнулся Антон. — Ты в ней уверен? А то знаешь, какие бабы пошли… Вспомнить хотя бы историю с бывшей Зимина.

— Я в людях не ошибаюсь, Антон.

Зорин, в который раз за день набрал номер Ольги, но снова вместо вызова нажал на отбой. Рано. Нужно продумать абсолютно все. Рисковать больше нельзя. Хотя, по сути, что может быть большим риском, чем то, что он делает сейчас? Саша усмехнулся и, подойдя к Антону, наполнил бокалы, внимательно слушая пояснения Антона, раскладывающего все по полочкам.

Когда все вопросы были утрясены, Саша сидел на подоконнике цедил бренди из бутылки и ухмыляясь смотрел на Антона, самозабвенно что-то помечающего в документах и иногда четрыхающегося.

— Тоша, хочешь анекдот? — Зорин подкурил сигарету и по-злодейски поиграл бровями.

— Сань, если снова… — страдальчески закатил глаза Антон.

— Ты просто послушай, «-Алло, здравствуйте, можно заказать дорожку? — Сколько грамм? — Ой, а это не боулинг?».

— Зорин, я иногда подумываю сдать тебя мусорам. — Отсмеявшись, ухмыльнулся Грановский, и бросил на друга многозначительный взгляд. — Посчитать, на сколько лет ты тогда сядешь в совокупности?

— О, я еще один анекдот вспомнил!

— Твою-то ма-а-а-ать…

— Маму не трогай! Но это не анекдот, а скорее, так сказать, современная народная мудрость. Спрошу потом у тебя, правдиво это или нет. — Давясь смехом, произнес Саша, с удовольствием глядя на упавшего в кресло Антона, прикрывшего ладонью глаза. — Вот, слушай: рассыпать соль — к несчастью? Люди, которым доводилось в панике высыпать килограмм кокаина в унитаз считают, что вы ничего не знаете о несчастьях. Ну что, Тоша, правда это, нет?

— Не знаю, блять, не проверял. — Не сдержавшись, Антон прыснул, с укоризной глядя на ухахатывающегося друга.

— Еще один анекдот вспомнил!

— Я тебя сейчас из окна выброшу.

— Там про Иуду, слыхал?

— Про Иуду нет, валяй. — Горестно вздохнул Антон, чиркая зажигалкой и подкуривая сигарету.

Глава 2

— Тебе нравится? — негромко спрашиваю Лану, свою восьмилетнюю племянницу, с удовольствием крутящуюся у зеркала в парадной.

Вместо ответа она, резко крутанувшись на пятках, подпрыгивает ко мне и обнимает изо всех сил, вызывая у меня этим тихий смех. Да, ей определенно идут эти рубиновые серьги — золотые гвоздики с инкрустацией красным камнем и не длинной золотой нитью.

Лана отступает на шаг и, счастливо улыбаясь, касается кулачком сначала своего лба, потом подбородка — «спасибо» на языке глухонемых. Я сдерживаю желание вскинуть брови, все так же улыбаясь племяннице, которая вот уже год, с момента гибели ее матери, страдает психогенным мутизмом — немотой, в результате перенесенной сильной стрессовой ситуации. В последние месяцы благодаря групповой терапии, занятиям с логопедом, психотерапевтом, дыхательным упражнениям, фото и арт-терапиям, Лана делает успехи. Она уже разговаривает односложными фразами со мной и бабушкой, правда, только когда находится в спокойном состоянии и вокруг нет посторонних.

— Не хочешь поблагодарить вслух? — предлагаю я, спокойно глядя на улыбающуюся девочку.

— Спасибо, — неуверенно и тихо произносит она и тут же поджимая нижнюю губу.

— Эти сережки срочно надо выгулять, Ланочка! — сметая так и не воцарившуюся неловкую паузу, произносит мама, незаметно появляясь из кухни. — Может быть, отправимся в парк?

Лана радостно улыбается бабушке и торопливо кивает головой, отчего ее белокурые волосы, утром перетянутые мной в два хвоста, смешно колыхаются. Мама отправляет ее переодеваться и зовет меня пить чай.

Я знаю, что она начнет разговор, знаю, что непременно произнесет то, чего мне так не хочется слышать, но, когда ее негромкий голос все же зазвучал, едва не заглушаясь шкварчущим звуком пирожков, жарящихся на плите, я все равно оказываюсь неприятно уязвлена.

— Психолог советовал не акцентировать внимание на этом дне. Оль… не нужно было.

Я молча делаю глоток чая, напряженно глядя в окно. Я знаю, что не нужно, я помнила все советы психолога, позиционирующего Ланку скорее как ребенка-аутиста, а не девочку страдающую преходящим, то есть временным (при условии терапии) расстройством, но удержаться не смогла. Год назад Катя, моя старшая сестра и мать Ланы, разбилась в автокатастрофе. Занесло на мокрой дороге прямо под фуру, когда она мчалась из другого города домой, чтобы обрадовать меня и маму новостью о том, что нашла подходящую площадку, людей и условия, чтобы я и она, наконец, смогли открыть свой ресторан. Катька так торопилась, что…