Парадигма

Новость отрезвляет. Очень. Я сдерживаю желание закатить глаза. Владимир это мой арендодатель, который с момента, когда сказал мне о повышении арендной платы, прекрасно зная, что я ее не потяну, приезжал теперь каждый день и мешал. То, видите ли, кухня у меня грязная, то туалет не помыт, то тент на веранде порванный (где именно мы так и не нашли), в общем действуя на нервы и мотивируя съезжать еще до конца оплаченного месяца.

Владимир появляется очень вовремя и сразу направляется ко мне, по пути захватив еще один стул, и вызвав опасение, что и этот, как и предыдущий, он своей массой сломает. Благо, этот стул все же выдерживает, когда Владимир запихивает в него свой необъятный зад, полностью проигнорировав присутствие за столом моего собеседника. А того, казалось, это вполне устраивает. Он прячет улыбку за чашкой кофе, с интересом разглядывая колыхающиеся при каждом движении телеса Владимира.

— Ольга Дмитриевна, как хорошо, что я вас застал, — добродушно улыбается арендодатель, складывая свои ручищи на стол. — А то, такое впечатление, что вы и вовсе забыли, что у вас тут кафешка.

— Зато вы об этом хорошо помните. — Не сдержав раздражения в голосе, парирую я. — Владимир, у нас проплачено до конца месяца и я не съеду раньше оговоренного срока, ну сколько можно уже приезжать сюда и мучать мой персонал?

— О чем вы? — деланно удивляется Владимир, приподнимаю густые белесые брови на своем вечно багровом лице. — Я приезжаю сюда с целью прикинуть объем ремонта, чтобы пустить следующего, — он делает акцент на паузе и гадко и с выражением заканчивает, — приличного и чистоплотного арендатора, а то с нынешним у меня проблемы.

Я обомлела от возмущения глядя на этого гада. Да у меня всегда чисто! Ежедневная и текущая уборка! Повара вообще драют кухню с шуманитом. Да претензий даже не имела санэпидстанция, которую, как я подозреваю, он натравил, когда первый месяц после подъема арендной платы, я все же оплатила, наивно полагая, что цену он все же снизит. Пока про Гоги не узнала.

— Владимир, это переходит уже все границы!.. Дайте нам месяц спокойно доработать и мы съедем! — Мои пальцы непроизвольно сжимают столешницу, чтобы не наградить негодяя пощечиной. — Полтора года у вас не было ко мне никаких претензий!..

— Полтора года вы вели себя как приличный арендатор. — Мерзко улыбается Владимир, с вызовом глядя мне в глаза.

— Уважаемый, — вопреки обращению, уважения в этом тоне успешно позабытого нами мужика совсем не чувствовалось, — сколько у вас эта площадь стоит? Миллиона три я б за нее дал.

Владимир и я одновременно в бесконечном удивлении уставились на мужика, внимательно смотрящего моему мерзкому арендодателю в глаза.

— А вы кто вообще? — с подозрением спрашивает Владимир и я солидарно киваю, обзывая себя идиоткой за то, что этот единственно рациональный вопрос задала не я, предпочитая этому свои странные реакции на прикосновения и взгляды от человека, которого вижу вообще впервые в жизни.

— Потенциальный покупатель. — Усмехается он, мазнув по мне веселым взглядом и пригубив кофе. — Так что, три ляма? Хотя… — Он задумчиво оглядывается. — Хотя нет, на три не тянет. Сколько тут квадратов? Восемьдесят навскидку. Плюс строение хлипенькое, это же летняя кафешка, да? Так-так, собственного заезда нет, проходимость только летом неплохая и то, из-за лесопарковой зоны, хотя она и не близко… Нет, три это многовато. За два семьсот вполне себе… Оля, я тебе, конечно, могу в качестве предсвадебного подарка этот загон купить, но перспектива здесь слабая. Хотя знаешь, дорогая, — мужик переводит взгляд с охреневающей меня на не менее охреневающего Владимира, — принцип дороже денег. Три сто мое последнее предложение, соглашайтесь.

Мы с Владимиром недоуменно переглядываемся. Мужик мягко наступает на мою ногу под столом, намекая очевидно, сохранить театр. Только вот смысл спектакля я как не понимала, так и не понимаю.

— Я… — Владимир оглядывается на стойку и просит у Алены стакан воды, потом берет салфетку со стола и вытирает потный лоб. — Я вообще-то не планировал продавать…

— Уверены? — усмехается мужик. — Мне казалось, вы отрабатываете последний сезон, потому что строительная компания «Сокол» выкупает всю территорию у муниципалитета и вы тут оказываетесь, как бы… скажем в зоне риска… — Мужик, чуть склонив голову, пристально и неожиданно по деловому смотрит в настороженное лицо Владимира, нахмурившего свои кустистые брови. — И вы прекрасно понимаете, что работать вашим арендаторам все равно не дадут. Поэтому цену подняли в текущем сезоне, верно? Чтобы хоть что-то поиметь. — Он сухо улыбается и берет сигарету.

Я изумленно перевожу взгляд со своего арендодателя на незнакомца и не могу поверить услышанному. Крайне напряженно обдумывая сложившуюся ситуацию и утирая лицо, покрывшееся крупными бисеринами пота, Владимир бормочет:

— Тут вообще-то нельзя курить.