Палиндром

И Мистер президент, для которого было немаловажно, кто займёт место председателя комиссии по расследованию деятельности некоторых влиятельных персон из президентского дома, – что это была за деятельность, то опять же придётся прибегнуть к повтору, неважно, главное ведь чтобы была создана эта, на постоянной основе комиссия (она как Дамоклов меч необходима для функционирования государственной системы), а повод для расследования всегда найдётся, – решил ещё раз посмотреть на отобранные его кадровой службой лица кандидатов на это вакантное место. Для чего он достаёт специальную, с гифом секретно, папку и, положив её перед собой на стол, начинает в который уже раз просматривать лица претендентов на должность генпрокурора. Ну а для этого ему пришлось на время отложить в сторону фломастеры, необходимость в которых отвечало пункту номер один в его сегодняшней повестке дня.

И чтобы далеко не ходить. Пункт первый его повестки дня. Так у него на сегодня, в первую очередь была назначена крайне важная для разрядки отношений с вероятным противником встреча с этим вероятным противником, против которой, что уже не столь любопытно, а скорее закономерно в современных реалиях жизни, где нет единства ни в чём, выступали все вокруг и в том числе он. Правда только на людях – отменить эту, загодя анонсированную встречу, он уже не мог, хотя бы по тому, что оппозиция его бы обвинила в том, что он струсил идти на эту встречу. При этом сейчас она обвиняет его в том, что он идёт даже не на встречу, а навстречу своему вероятному противнику, что есть ещё большая трусость, смахивающая на предательство национальных интересов. В общем, как бы президент не поступил, оппозиция сумеет должно осветить его действия на своём президентском посту.

Тем временем Мистер президент освежил свою память на лица находящихся в папке людей и как в первый раз при ознакомлении с этими кандидатами на вакантное место, решил оставить всё как есть – карточки с лицами вызвавшими в нём симпатию, Мистер президент положил поверх других, мало ему симпатичных лиц.

– Интересно, – вдруг подумал Мистер президент, укладывая в папке карточки претендентов друг на дружку, – они в реальности чувствуют, когда им в затылок дышат другие люди на фотокарточках. – Мистер президент внимательно посмотрел на грозно смотрящего прямо на него с фотографии, всего такого важного и сурового господина (Мистер президент испытывал удовольствие подчинять себе грозных людей, отчего он и отметил этого господина) и, убедившись в чём-то своём, к потрясению господина с фотокарточки, – о чём тот не подаёт вида, но президент отлично знает такого рода людей, одна только мысль о том, что их кто-то сможет опередить или затмить, потрясает их, – накрывает его другим, более жизнеутверждающим и молодым лицом другого претендента на место генпрокурора.

– Пусть подышит. – Усмехнулся Мистер президент, глядя на слишком молодое для прокурора лицо. – И оно вам, мистер прокурор, не мешает быть прокурором? – глядя на поверх всех карточек лежащую карточку, с которой на него смотрело это жизнеутверждающее лицо, спросил его Мистер президент. Ну а ответ на этот вопрос, само собой разумеется, придётся давать самому президенту – если он утвердит эту кандидатуру, то ответ на его вопрос будет положительным, а если не утвердит, то тогда, пожалуй, симпатичность этого лица окажется не к месту. Правда этот вопрос президента, прозвучал через отрицание, из чего можно сделать вывод, что президент задавая его, преследовал совсем иную цель. А вот какую, то об этом можно догадываться, а можно и не догадываться, если знать, как повезло с харизмой, но не с внешними данными Мистеру президенту. И он по личному опыту знал, как иногда мешает, а когда способствует движению вперёд, твоя симпатичность для окружающих.

– Главное в этом деле делать правильный акцент на своих преимуществах. А так как в данный момент моим главным преимуществом считается и является то, что я президент, то грех этим не воспользоваться. – Очень для себя вовремя подытожил результаты рассмотрения кандидатов на прокурорское место президент, а всё потому, что наступило назначенное время и его в кабинете побеспокоили, объявив, что господа советники уже ждут.

На что Мистер президент хотел было обрадовать заждавшихся его советников каким-нибудь неожиданным для их ушей словом, – президент, если и в чём-то был здесь уверен, так это в том, что к его словам прислушиваются все вокруг, – но опять же как всегда с ним в таких случаях случалось, он на полпути к этому неожиданному слову или заявлению, остановился и, проявив незаурядную выдержку и терпение, попросил их войти, вместо того чтобы сказать: «Валяй, заходи». Что с его стороны было более чем благоразумно, а то кто знает, как бы поступила его столь исполнительная служба протокола, которая всё воспринимает буквально.