Палиндром

Вот за это его и невзлюбили все вокруг и само собой, Мистер президент, печёнками чувствующий, что эта собака Гилмор, и на него нарыл что-нибудь такого компрометирующего, что, не будь он президентом, то он бы запросто мог этими своими успехами хвастаться. А так как он президент и так сказать, имеет в своём распоряжении административный ресурс, то никто не поверит в то, что он только благодаря своей харизме, а не служебному положению, имеет столь огромный успех у… Но об этом успехе и у кого он его имел, Мистер президент даже в своих мемуарах не будет распространяться – он всегда в ответе за тех кого приручил, то есть за первую леди (но это так думал только Мистер президент, прирученный первой леди так думать).

– Но раз у тебя всё так здорово и в порядке, тогда, судя по твоему недовольному взгляду, у меня не всё так здорово и не в порядке. – Придав грозности своему взгляду, Мистер президент обратился к Гилмору. Что было достаточно неожиданно для Гилмора и он даже на мгновение растерялся под напором таких обвинений президента, которого он, как оказывается, посмел критиковать своим взглядом. И не успевает Гилмор оправдаться, заявив, что он сглупил, скрыв от всех своё недомогание в области печени, которая вчера на себя столько приняла, – не хотел я, Мистер президент, своё личное ставить выше общественного, – как Мистер президент его добивает новым для всех открытием.

– А может ты, генерал, параноик. – Совсем не вопросительно, как всем вокруг и в том числе Гилмору показалось, утвердил в нём этот диагноз Мистер президент. И с тех пор за президентом закрепилось прозвище, конечно только за его спиной, «знахарь». И теперь все его президентские решения, никак по-другому не воспринимались и не виделись, как только в фокусе этого его звания. О чём Мистер президент, само собой вскоре узнал через доброжелателей. И ему это прозвище очень понравилось, несмотря даже на негожесть такого поведения и отношения к президенту со стороны всех поимённо выданных ему заговорщиков, которых обязательно ждёт своё забвение.

И у Мистера президента, исходя из этой новой своей обозначенности, даже получило своё новое продолжение находящаяся ещё в зачаточном положении, стратегия его работы на этом своём новом для себя месте, президентском посту. Ведь одно дело идти в президентство со своим надеждами и пожеланиями, и совсем другое дело, когда ты оказываешься на президентском месте, где всё совсем не так, как думал и предполагал, – где и возникает тот самый вопрос: «Куда я попал?». Где теперь тебе приходится действовать не так как ты там в своих мечтах надумал, а исходя из той жестокой действительности, которую в основном формирует повестка твоего расписанного как по часам рабочего дня и само собой твоего окружения, которое совсем не такое, которое ты бы хотел вокруг себя видеть. Но реальность такова, что ты будешь видеть перед собой именно то и того, что и кого в результате сложных компромиссных договорников в кулуарах законодательного собрания и очень изредка, бескомпромиссных решений, на которых ты настоял, утвердили.

И вот исходя их этой реальности, по совсем чуть-чуть, если ты, конечно, не спешишь преждевременно покинуть этот свой занимаемый пост, и начинает вырабатываться стратегия управления страной через все эти, каждый себе на уме и ещё на чём-то своём, столь выразительно не выразительные в своём отношению к окружающему миру лица. И видимо Мистеру президенту, для того чтобы окончательно определиться в себе и своих настоящих задачах на своём посту, и в своём дальнейшем политическом курсе страны, как раз и не хватало той самой изюминки, которая ему принесла эта новость о его «знахарстве».

– Я пришёл излечить, и я вас излечу. – Во всё горло огласил Мистер президент свой основной тезис на посту президента, которому он теперь будет следовать. – Ну а что нужно больному в крайней степени для него запущенных случаях, это когда он не считает себя таковым, – такого рода заболевания проходят только в душевных областях, то есть в психиатрии, и значит, Мистеру президенту придётся выступить в качестве душевного доктора, – так это добиться доверия от своего пациента.

Что в данном рассматриваемом случае будет крайне не легко сделать, и не только потому, что многие пациенты находятся в крайне запущенном случае, где среди них есть не просто буйные, а такие тихони, что в дрожь бросает от их, по доброте своей души гуманных предложений, а сложность заключается в том, что дела душевные, ещё мало изучены наукой, и даже если ты всеми признанный доктор, то есть не маловероятная возможность оказаться в числе своих пациентов; и не только фигурально.