Палиндром

Пока же Шиллинг в уме ожесточённо разбирался с теми своими оппонентами из палаты представительств, которым больше по душе было предложение Ханны, – чтобы они, конгрессмены, прибывали на званый вечер в одних трусах, – Ханна, махнув рукой на этого бессердечного типа, до которого не достучаться, наконец, что-то там для себя выбрала в шкафу. А как только спустя какое-то время она была готова (Шиллинг не мог уследить за этим временем, уж больно жаркие споры развернулись вокруг его нового законопроекта, где противники его законопроекта, всё больше состоящие из людей непонятной для Шиллинга направленности, больше напирали на свою экзальтированность, тогда когда его традиционные союзники, брали количеством), то от неё поступил обычный в этих случаях вопрос:

– Ну как я тебе?

На что следовал обычный в этих случаях ответ. – Нормально или сойдёт. – Что, судя по искривлённой улыбке, совсем не нравилось Ханне, но ей времени на эти свои высказывания уже не давалось – Шиллинг уже стоял в открытых дверях и поджидал её.

Но вот сейчас Шиллинг, ещё раз окинув памятливым взглядом всю эту картину сборов со своим вопросами и ответами, на этот раз всё увидел совсем по-другому. И первое, что ему бросилось в глаза, так это с каким недовольным видом задавала свой вопрос Ханна. «Ну как я тебе?», – не просто так спросила его Ханна, а она под этим своим вопросом подразумевала совсем другое. – Ну, мол, смотри у меня, если я тебе как обычно сойду, а про себя ты ещё добавишь, с пивом, то найдутся такие понимающие люди из числа конгрессменов, кто меня уж точно не будет недооценивать, как ты пресыщенный гад.

– И кто это может быть?! – вдруг всполошился в себе Шиллинг, немедленно принявшись исследовать лица всех своих знакомых конгрессменов на предмет их вероломства по отношению к нему. Ну а так как там всё как и в прежние времена, всё мутно и политизировано, то Шиллинг вынужден был признать, что любой из них, дай ему только возможность и повод, ни за что не откажется посмеяться за его спиной за его счёт.

– Нет уж, такого безобразия у себя в семье, терпеть я не намерен. – Шиллинг подытожил свои размышления и, вернувшись к Альцгеймеру, обратился к нему с вопросом. – И какой ваш план? – Альцгеймер хоть и ожидал что-то подобное услышать от Шиллинга, тем не менее, не сразу даёт ответ, а он, в раздумье посмотрев вначале в боковое окно, затем на рукав своего костюма, с которого ему вдруг захотелось сдуть пылинки, лишь после этого внимательного ко всем ритуала даёт свой ответ.

– Можно, конечно, всё так организовать, чтобы ваша супруга сама первой подала на развод. Но в этом случае непременно возникнут ненужные вопросы. – Сделал паузу Альцгеймер, понимая, что она необходима Шиллингу, неожиданно для себя осознавшего, что он даже и представить себе не мог, что так быть может. Ведь он был уверен в том – и даже не понятно на чём основывалась эта его уверенность, – что Ханна, так как он с ней решил поступить, так с ним не поступит. А вот Альцгеймер и скорей всего и многие другие люди со стороны, вполне себе предполагают и даже прямо ему в лицо рассматривают такой вариант развития его будущих отношений с Ханной. И Шиллингу от осознания того, что взгляды на его супругу не такие все простые, как-то даже становится ревностно не по себе.

– И что ещё за такие ненужные вопросы могут возникнуть? – немного придя в себя, задался вопросом Шиллинг, вначале про себя, а как только не смог найти ответа на этот вопрос, то вслух.

– Самые изощрённые в своём понимании и не понимании того, что с вами не так. – Многосложно ответил Альцгеймер, вынудив Шиллинга в непонимании переспросить. – А что со мной не так?

– Ну, с ответом на этот вопрос можете не беспокоиться, диагноз вам в один момент поставит вездесущая и всё обо всём знающая пресса. – Усмехнулся Альцгеймер. – Ведь как в жизни обычно бывает (по крайней мере, раньше так было), – пустился в рассуждения Альцгеймер, – муж козёл, тиран и жадный кровопийца, и этого объяснения достаточно было для всех, чтобы объяснить его уход из семьи однозначно в сторону налево или как запасной вариант, под забор вести разгульный образ жизни. Но когда инициатором развода становится супруга, то кроме всего выше приведённого объяснения, всегда возникают дополнительные вопросы к обоим участникам этого бракоразводного процесса. И вопрос, неужели у вас не хватило больше терпения претерпевать своего теперь и не поймёшь что за мужа, будет самым простым и спокойным.