Палиндром

Что, а именно это правило упорядоченности жизни голодных людей, где они строго по времени собираются в специально для них организованных местах, типа кафе, столовых и ресторанах быстрого питания, также относится и к тем людям, кто на данный момент движим другого рода идеей, как например, подумать – так голодные люди движимы идеей о насущном, а эти серьёзные люди желают, как следует, поразмыслить над сущим. И, пожалуй, следуя логике, что есть одно из правил жизни, опирающуюся в своём законотворчестве на эту последовательность (логику), то и эти серьёзные люди, когда их что-то внутри побудит к тому, чтобы как следует подумать над чем-нибудь его волнующем, тоже последуют похожим путём и разместят себя в каком-нибудь такого рода заведении, где им комфортнее всего думается.

Правда они в отличие от движимых идеей голода людей, посмотрят на свои часы не с желанием сверить время со своими внутренними часами, а они к этому делу подойдут со всей своей серьёзностью. И многозначительно посмотрев на свои дорогие ручные часы (как правило, все эти серьёзные и вдумчивые люди носят на запястьях свои рук именно такие часы), эти серьёзные люди с не меньшей многозначительностью кидают в пространство глубокомысленную фразу: «Ещё есть время подумать», – после чего только и отправляются в такого рода места, где, по их мнению, хорошо думается. Ну а эти способствующие размышлению места, хоть и не так специализированы, как в первом обеденном случае, а зачастую могут в себе совмещать несколько функций, в том числе и обеденную, всё же в них есть нечто такое, что их ни с чем не спутаешь и люди вдумчивые всегда для себя отыщут эти места.

И такие правила жизни распространяются на все сферы человеческой жизни, где человеческая социальность, простыми словами, стадность, в общем-то, и лежит в основе многих человеческих поступков. И если обедать, то всем вместе, а если ты столь серьёзен и задумчив в ответ, то и у тебя мало радости при виде всего этого. Ну а посмей кто индивидуализировать против этого утверждения, то одного сладкого зевка в ответ ему хватит, чтобы он в ответном зёве заткнул свой рот.

Так что нет ничего удивительного в том, что почти что в одно время и в одном месте, но только через дорогу, в другом бизнес-кафе или ресторанчике (смягчаешь цены, смягчаются и названия, или наоборот), за своим столами заняли свои места люди с одинаковым желанием, попить кофе и серьёзно поразмыслить. При этом и лица собравшихся за своими столами были так выразительно похожи, – они были серьёзны, – и их количество соответствовало друг другу, – за каждым их этих столом сидело по двое людей, – что со своей вероятностью можно было предположить, что между этими людьми и теми через дорогу (имеются в виду упомянутые в прошлой главе люди), определённо имеется некая связь.

Ну а когда один из серьёзных людей из того кафе, что через дорогу, в один из моментов достал из кармана небольшую коробочку, похожую на передатчик, а затем переключив на ней какую-то кнопку, положил его перед собой на стол, то как только из него раздался звук голосов тех людей из кафе напротив, то уже можно было не сомневаться в том, что между ними точно есть некая связь. Хотя присутствие на ушах каждого из этих серьёзных людей по маленькому наушнику говорило о том, что эта связь и до этого момента присутствовала – но бывают такие моменты, когда требуется, чтобы эта связь была громкой.

– И что ты на самом деле задумал? – да ушей этих слушающих людей донёсся вопрошающий голос Альцгеймера.

– Засиделся я на одном месте. – Последовал ответ Шиллинга, заставивший переглянуться между собой господина Простоту и Верно, этих слушающих их серьёзных людей. Не получив же для себя всё разъясняющего ответа, эти серьёзные люди переводят свой взгляд на передатчик и начинают ждать, когда там надумают им всё разъяснить. Но там скорей всего даже не догадываются о том, что в их разговоре участвует несколько больше людей, чем они думают, и что эти незримые участники их разговора, были бы не против, если бы они разъяснили для них некоторые неясные моменты из их разговора, и поэтому ведут себя так невежливо, обрывая на этом свой разговор – дальше до серьёзных людей доносятся одни только шумы.

Верно и Простота ещё некоторое время продолжают слушать, и только когда и эти шумы пропадают из эфира после вакуумного звука хлопка вроде бы двери, то они отстраняются от своего внимания к передатчику и опять смотрят друг на друга. Где вопрос: «И что ты на всё это думаешь?», – есть вопрос только времени, если бы на их месте находились куда менее вдумчивые и серьёзные люди, нежели они. Ну а пока на их месте находятся всё те же люди, то они и без озвучивания вслух этого вопроса поняли, что каждый из них спросил бы друг друга, окажись на их месте менее вдумчивые люди.

– Интересное заявление. – Многозначительно сказал Верно.

– Не могу не согласиться. – Простота со своей стороны высказывает полное понимание Верно.