Паладин душ

– Мудрейший, пойдемте со мной. Нам нужно поговорить.

– А я, рейна? – с надеждой спросила Лисс.

– Ты… будь готова в любой момент явиться на мой зов.

Поняв намек, Лисс направилась к скамейке в дальнем конце двора. После недолгого колебания Фойкс, ничуть не раздосадованный тем, что его не пригласили на разговор, последовал за ней. Через секунду они уже сидели, склонив головы друг к другу.

Иста провела ди Кэйбона к скамейке, стоящей в тени галереи, и жестом приказала ему сесть. С усталым вздохом он исполнил ее желание. Дни, проведенные верхом в крайнем нервном напряжении, сказались на нем; вечно грязные белые одежды теперь свободно висели на нем, а ремень ему пришлось затянуть потуже. Иста, помня широту и изобилие бога в теле приснившегося ей ди Кэйбона, не могла счесть это исхудание благом.

Она села рядом с ним и начала:

– Вы сказали, что присутствовали при изгнании элементаля, когда наездника хорька разлучали с этим миром. Опишите точно, как это происходило. Что вы видели?

Он пожал толстыми плечами:

– Ну, своими жалкими глазами я мог мало что увидеть. Главный служитель Тариона привел меня к служителю, что взялся исполнить это задачу. Это оказалась очень старая женщина, хрупкая, как бумага; она лежала в кровати храмовой больницы. Казалось, что она уже на три четверти покинула этот мир. В этом вещественном мире так много чудесного, что уйти из него мне будет очень сложно, но она сказала, что пережила столько боли, что теперь с радостью перейдет в лучшее царствие. Она искренне желала единения со своим богом, словно измученный путешественник жаждет оказаться в постели.

Иста заметила:

– Человек, перед которым, я знаю, в самых необычайных обстоятельствах однажды предстало тайное видение, сказал мне, что видел, как умершие души цветут в саду богини. Но он был посвященным леди Весны. Думаю, у каждого бога есть своя метафора: красивые животные у Сына Осени, сильные мужчины и прекрасные женщины у Отца и Матери. А что же у Бастарда?

– Надеюсь, он принимает нас такими, какие мы есть.

– Хм.

– Но нет, – продолжил ди Кэйбон, – для этого не требовались какие-то специальные действия или молитвы. Служительница сказала, что они ей не нужны. И поскольку она умирала, я не стал спорить и спросил: как это, умирать? Она взглянула на меня уголком глаза и довольно резко ответила, что когда узнает, то обязательно сообщит мне об этом. Старший служитель приказал мне перерезать хорьку горло над тазиком, что я и сделал. Старая дама вздохнула, фыркнула, как будто услышала еще одно глупое замечание вроде моего, которое было скрыто от нас. А потом замерла. Для того чтобы перейти от жизни к смерти, ей понадобилась лишь одна секунда, но ошибиться было невозможно. Это не сон. Это опустошение. Так оно и было. Если не считать того, что тело потом пришлось убрать.

– Это… не сильно может нам помочь, – вздохнула Иста.

– Вот что видел я. Думаю, она видела больше. Но я едва ли могу себе представить, что конкретно.

– Во сне – в том сне, в котором были вы – бог поцеловал меня дважды. Первый раз в бровь, – она коснулась отметины, – как однажды уже делала его Мать, и я поняла, что это дар второго зрения, дар видения мира духа, так же как его видят сами боги, потому что уже получала его когда-то. А потом он поцеловал меня во второй раз, в… губы. Глубже, возбуждающе. Мудрейший, скажите мне, что значит этот второй поцелуй? Вы должны знать, ведь вы тоже были там.

Он сглотнул и покраснел:

– Рейна, у меня нет догадок. Рот – это личный теологический знак Бастарда, след его присутствия в нашем теле, так же как и большой палец. Может быть, он дал вам еще ключи, помимо меня?

Иста покачала головой:

– На следующий день Горам, посчитав, что рейна, пусть даже вдовствующая, способна снять заклятие, наложенное княжной, предложил мне поцеловать своего хозяина. И в какой-то момент я решила, что смогла распутать узел, что это будет поцелуй, дарующий жизнь, как в детской сказке. Но ничего не получилось, и с лордом Эрисом тоже, потому что позже я испытала этот способ и на нем. К счастью, я не стала продолжать пробовать дальше, а то моей хорошей репутации в замке пришел бы конец. Этот поцелуй точно что-то означает, только не знаю, что это – еще один дар или бремя. – Иста глубоко вздохнула. – На мой взгляд, у нашего узла три конца. Два из них можно развязать только вместе; если я изыщу какое-нибудь средство изгнать демона Каттилары, то Иллвин будет освобожден, а марчесса спасена. Но на что можно надеяться Эрису? Я видела его душу, мудрейший. Он уже отверженный, или мои внутренние глаза слепы. Плохо, если мы окончательно умертвим его, оставив душу скитаться без бога. Хуже, если мы навлечем на него проклятие и отправим в небытие.

– Я…. хм… мне известно, что некоторые души, перенеся особо ужасную смерть, задерживаются в этом мире на несколько дней и погребальная церемония и молитвы помогают им найти свой путь. Покинув двери смерти до того, как они окончательно захлопнутся.