Падение Башни

Ханна не могла поверить, что вскоре все закончится, и она вернется в свой любимый полицейский участок. Она вдруг поняла, что соскучилась по нему. Но как оказалось, дорога ей туда отныне закрыта.

– Ты станешь отличным детективом убойного отдела, пупсик!

Почему-то эта фраза не воодушевила Ханну после того, как она за день убила двадцать два человека. А ведь именно эту фразу она ждала всю свою карьеру.

2. Мы выжили

Капитан Элвин Фальк в старой фетровой шляпе серого цвета вышагивал своей фирменной кривой походкой вдоль коридора Центральной Городской больницы. Пятнадцать лет назад, когда Фальк служил рядовым детективом в Отделе убийств, во время одной перестрелки на юге города, где особенно жестоко происходило противостояние между бандами старого и нового режимов, Фальк получил ранение в правое бедро. Пуля раздробила большую берцовую кость и задела сухожилие четырехглавой мышцы. С тех пор капитан хромал. Прошло уже много лет, полицейский департамент обновлялся не только техническими ресурсами, но и человеческими. Тех, кто служил с ним в молодости, становилось все меньше, а приходящий молодняк уже не мог представить капитана без хромоты, она стала его характерной чертой, как и пышные черные усы, залысина на затылке посреди кудрявых завитушек и свисающий из-за пояса живот.

Рядом с Фальком семенил его первый заместитель – Рафаил Вознесский, которого все называли просто Возня, игнорируя отрицательное отношение Рафаила к этой кличке. Извини, парень, но давать клички – не прерогатива ее носителя, а потому, как бы Рафаил ни старался окольными путями популяризовать другую – Раф – никто не захотел ее менять. Возня била в точку. Заместитель постоянно возился с кипой бумаг, которой его нагромождал Фальк, с превеликим удовольствием сбрасывая с себя изнуряющую работу пялиться в компьютер и сочинять рассказы для мэрии о том, как хорошо он ведет дела в департаменте. Рафаил представлял собой худощавого долговязого блондина с круглыми очками на пол лица. Ему было уже сорок лет, но он так и не вошел в зрелый возраст, оставшись заумным студентом с гладкой кожей на щеках, на которой не выросла щетина.

– Наконец-то, полицейская кавалерия начала выполнять свою работу.

Высокий мужчина с редкими рыжими волосами и щеками, испещренными красновато-синими постакне, стоял возле стойки больничной администрации.

Сколько капитан помнил этого лизоблюдка, вдавленные рубцы на лице Генерального Прокурора всегда присутствовали в воспоминаниях. Может, этот мерзкий тип с ними родился, может, они и определили его дальнейшую судьбу стать скользким тщеславным говнюком полным корысти.

– Патрик, – Фальк кивнул, а про себя добавил «Говнопка» – такую кличку он дал ему сам, исковеркав фамилию Прокурора Конопка, и приложил все усилия, чтобы популяризовать именно такую версию вместо безобидной «Кнопка в заднице».

Вражда между начальником полицейского департамента и Главным Прокурором стара, как мир. Первый изо всех сил старается поймать ублюдков, а второму всегда мало доказательств для выписки ордера на обыск и на задержание. Первый видит людское горе в живую, а второй всеми силами избегает нарушение федеральных законов. Ни первый, ни второй не могут понять долг друг друга, а пока этого не случится, вражда не прекратится. А это значит, что она не прекратится никогда.

Так все казалось со стороны.

На деле же Фальк ненавидел Прокурора гораздо сильнее и имел на то гораздо более веские причины. Фальк и в бытность простым детективом встречался с подпольной деятельностью высших чиновников, но как только стал начальником департамента, то по уши погряз в ней. Именно из-за Прокурора Фальк ступил на путь бесчестия и несправедливости, когда давимый сверху обязан был отпускать убийц и насильников на свободу, защищать криминальных авторитетов и подставлять невиновных. Он не мог пойти против системы. Он либо в ней, либо вне ее. Третьего варианта не дано. На его место всегда найдут другого более сговорчивого и жадного, а самого Фалька запихнут в такую дыру, что единственным утешением для него будет служить вера в собственное незапятнанное достоинство, но вряд ли оно сможет насытить желудок и оплатить коммунальные счета. Все беды Фалька имели под собой лишь одну причину – Патрик Говнопка. По крайней мере, Фальк верил в это.

– Не думал, что ты сам спустишься со своего заоблачного кресла к нам смертным, – фыркнул Фальк.

– Кто-то же должен объяснить населению, каким образом в городе появилось на двести восемьдесят мертвецов больше.

Патрик склонился над Фальком, который был ниже Прокурора на пятнадцать сантиметров.

– И это только по официальным сводкам, – шепнул Патрик.

В лицо Элвина пахнуло знакомым ароматом сладкой груши, из-за которого Фальк возненавидел этот невинный фрукт и с отвращением проходил мимо прилавком с ним, проклиная Прокурора за глупый предрассудок.