Отражение в стекле

Артём не сразу понял, что этот жалобный крик о помощи был направлен в его сторону, но что-то заставило его поднять голову, оглядеться и удостовериться, что он единственный, кто может помочь. Под светом уличного фонаря стояла девушка с четырьмя разбухшими от количества вещей пакетами.

– Мужчина, – продолжала лепетать девушка, – мужч… ой, Артём, это Вы? Вы не могли бы мне помочь сумки донести до дома? Валя трубку не берёт, – Вика выглядела растерянно, в глазах стоял блеск.

«Федотова? Какого чёрта, Валентин ведь шёл к ней»

«Потерялся наш Валентин. Может, и его, наконец, сцапали?»

«Потом обсудим»

– И вам здрасьте, госпожа Федотова. Куда это Вы в такую погоду одна, да с такими сумками?

– Да я на секундочку выбежала, а тут такое вдруг началось. Помогите, будьте добры, тут недалеко. Да и от грозы укрыться сможете – квартира ведь Ваша.

– Ну, коли просите, то можно и…

Не успел Артём и договорить, как что-то тяжёлое упало ему на голову. Страшный гул загородил шум ветра, шуршание куртки, глухой удар об асфальт.

Глава 11

Помещение пахло плесенью и гнилью. Даже в закрытых глазах мелькал каждые несколько секунд красный свет, гул в голосе сменился на звон, однако теперь гудел воздух, разгоняемый чем-то вроде вентиляции.

Артём с трудом открыл глаза, бетонный пол был чем-то похож на тот, что был у Сущности когда-то, но из него не шла дымка, не было трещин, зато размазано нечто тёмное, мутно отражающее его силуэт.

На этом все сходства и кончались. По правую руку действительно крутилась аварийная красная лампа, слева свисал стенд для инструментов сверху от железного стола, прямо перед лицом прямо в стене была выбита овальная дверь во тьму.

Что забавно, даже из той кромешной черноты был выход, о чём говорил человек, вошедший в комнату и заперший дверь за собой. Он что-то напевал себе под нос, пение разносилось гулким, почти неразличимым эхом. Артём, как ни странно, не чувствовал страха от этого пения, а так же и головной боли, спазма в груди, мешающего свободно вздохнуть этим затхлым воздухом, которого постоянно не хватало.

Вошедший делал вид, будто не видит сидящего здесь юноши. Он активно перебирал нечто на столе, перекладывал вещи с противным лязгом, что-то треснуло под нажимом кисти, хотя до этого он двигал ими так плавно, будто боялся дотронуться до вещей лишний раз. После чего он шумно вдохнул, кашлянул и повернулся лицом к Артёму, мощности лампы не хватало, чтобы разобрать даже малейшие черты лица.

– Скажи мне, это сон, или реальность? – сказал силуэт раздваивающимся голосом.

Артём не хотел ничего говорить и лишь напрягал глаза, дабы уловить хоть что-нибудь из физиономии, кроме слегка блестящих глаз. Человек рассмеялся.

– Это шок. И не сон, и не явь, а простой человеческий шок. Банальный до боли и логичный до ужаса, хотя, впрочем, малооправданный… тебе стоило бы меньше нервничать, а иначе сердце-то… не выдержит.

Он снова смолк. По направлению блестящих глаз можно было сказать, что он смотрел на лампу.

– И долго я буду ждать хоть одного слова? Право, я не могу сидеть здесь вечно, к тому же, я не мог ударить тебя по голове с такой силой, чтобы отнялся язык, верно?

Дверь тяжело открылась, показался чужой бюст. Мужчина (Артём не мог быть уверен, но ему что-то говорило, что голос принадлежал мужчине) пригрозил кулаком, после чего проход снова закрылся.

– Рано или поздно ты что-нибудь скажешь, я выдавлю из тебя словечко. Но не заставляй меня делать это путём насилия, вдруг тебе просто не хватает адреналина?

И вновь лишь гул, стихающий звон в голове и шумное дыхание. Чем меньше становилось звона, тем больше Артём чувствовал себя в сознании.

– Ладно, хорошо. Я дам тебе ещё один час, но если ты так и будешь молчать, мы начнём играть в другую, менее приятную игру. Отдыхай.

Он отошёл от стола и быстрыми шагами удалился из комнаты.

***

Этот час, кажется, был самым долгим в жизни Артёма, но зато он успел унять посторонние шумы в голове, хотя и не был тому особенно рад: вместо шумов появилась надоедливая пульсирующая по телу боль. Осмотрев комнату, стало понятно, что он не сразу заметил плотно обтягивающие его ремни, пришпиленные к стулу. Один из этих ремней шёл прямо через шею, что объясняло невозможность вздохнуть полной грудью, а заодно и натирало кожу. Так же было решено, что сейчас он не может толком определить, в какой жидкости он сидит, но она до омерзения похожа на запёкшуюся кровь.

– Итак, как ты тут поживаешь? – голос до сих пор двоился, но что-то подсказывало, что это не исправится со временем. – Знаешь, я должен извиниться. Мне стоило бы проявить больше гостеприимства, а не набрасываться на тебя, словно ястреб на жертву. Надеюсь, подобный казус не повредит нашему разговору в будущем.

– Да что ты, чёрт побери, такое несёшь? – Артём почему-то хотел рассмеяться, но всё ещё сдерживался, не желая усугубить своё положение. Кто знает, может, он общается с ранимой натурой?

– Ага! Я знал, что ты притворяешься! Ну так что, будем знакомиться?

– А у меня есть выбор?