Отражение в стекле

– Что скажешь, мне полюбился его уклад жизни. Чёрт, а Вам бы не понравилось одиночество с природой? За полтора месяца этот отшельник дал мне больше, чем родители за всё время! Он научил меня азам выживания, использовать своё тело по полной, сделал меня сильнее, ловчее, хитрее! Благодаря нему я читал следы, умел стрелять, умел… знаете, жить, понимаете? Не существовать, как офисный клерк, не жить одним днём, случайно вставшим на повтор, а именно жить. Каждый день был чем-то большим, чем предыдущий. Он научил меня принципу жизни, что выживают лишь те, кто того достоин… как видите, я жив, – убийца замер глазами на точке перед собой, собирая мысли воедино.

– Однажды он решил взять меня на охоту… так, посмотреть за работой мастера. Мы взяли еды на неделю, фляги из кожи, оружие, патроны, одеяло из меха, все дела. В первый день всё шло просто прекрасно: я впитывал информацию, как губка воду, вдохнул впервые стрелянного пороха, когда дядя подстрелил зайца… он тогда сказал, что каждая жизнь важна, животных нельзя убивать ради забавы. Это дар природы, и если ими распоряжаться бездумно, то рано или поздно придётся платить… не знаю, была ли это плата, но в этой чёртовой чаще скрывались беглые заключённые. Перебили патруль, забрали оружие и сбежали в леса, а тут мы такие все из себя охотники.... Дядя пытался договориться, пытался!.. А впрочем, плевали они на гуманизм, на пустые слова; ему пулю, а меня ради забавы верёвкой к дереву рядом с трупом родственника. Знаешь, как я выбрался?! Я стёр ЭТИ руки в кровь, содрал с них кожу и выскользнул, заплутал, корчась от боли, пытаясь найти хоть какой след, но всё тщетно!

      … Ближе к вечеру пришёл голод, голод и жажда. Жажда мести, жажда… крови. С людьми ведь случается подобное, верно? Когда в первую очередь пытаешься выжить, когда просыпаются инстинкты, верно? А инстинкты приходят вместе с голодом и жаждой, о, поверь, я пытался найти дорогу домой, но всегда возвращался к холодному телу, как проклятый в лабиринте приходит всегда на одно и то же место. Я ел, и меня словно выжигало изнутри, будто ел не мясо, а раскалённые угли… обратный путь я так и не нашёл, но зато нашёл их: они разбили лагерь в дне от того места, где оставили меня умирать. Их было четверо, к деревьям упирались стволами автоматы, но у меня был голод – самое страшное оружие против людей. Я ждал момента, подсматривал из-за деревьев, выжидал… и выждал. Они ведь думали, что я давно мёртв, а на деле оказалось иначе, буду откровенен с тобой, последнее, что я посоветую тебе употреблять в пищу – человеческое мясо в любом его виде. Не-ет, не потому что это аморально и так далее, мы живём в современном мире, сейчас даже упадок морали стал чем-то возвышенным. Оно вызывает зависимость, намного страшнее, чем от наркотиков, ведь наркотики можно найти, купить, да даже самому сделать. А вот человека можно лишь, добыть. Но знаешь, я стал убийцей не после этого инцидента, нет-нет, и даже не из-за него. Просто я подумал, что… эй, а ведь эти люди откуда-то произошли. Они произошли из дурного воспитания, чувства безнаказанности, чувства, что им всё сойдёт с рук, что это и есть цена за сладкую жизнь и необходимую для человека каплю адреналина для здравомыслия, как бы противоречиво это не звучало. Все эти воры, убийцы, наркоторговцы, насильники, садисты, террористы, подкупные органы власти, ВСЕ они ведь происходят из подобной гнили, ЭТО и есть настоящая угроза для всего мира! Я не хочу, чтобы моей девушке и детям, когда таковые будут, что-то угрожало. А, как известно, если хочешь, чтобы что-то получилось идеально, – сделай это сам.

Валентин сел на корточки перед лицом Артёма.

– Я не заставляю тебя есть человеческое мясо или зарабатывать гемоглобиновую зависимость, лишь прошу помочь мне с очищением этого мира от заразы. Сначала мы начнём с этого города, потом сменим локацию, потом ещё и ещё… теперь, когда ты знаешь всю историю, ты сможешь сделать правильные выводы и принять решение. Я в этом уверен.

Он встал и молча направился к выходу. Через несколько секунд Артёма вырвало, голова почти не сгибалась, но ноги остались чистыми благодаря удаче. Вместе с этим приступом пришёл запоздалый страх, стремительно разрастающийся в панику, он, наконец, понял, что это не может быть сном. Что он действительно привязан к стулу в одном помещении с убийцей-каннибалом и скорее всего его сообщницей. Этот самый страх заставлял сердце биться с бешенной скоростью, все мысли смешались в один порыв и стучали в такт вискам.

«Я не хочу умирать!»