Отражение тайны

– Согласна? Вот и замечательно. Я всё же заправлюсь, а ты сходи внутрь, посмотри, может, найдется что-нибудь подходящее из еды.

Прихрамывая из-за отеков, появившихся по причине долгой езды, – ведь она уже и не помнила, когда проводила целый день в поездке, – Ева направилась в кафе. И вернулась минут через десять, хотя ей показалось, что прошло намного больше времени. Машина стояла там же, на въезде, прижавшись к бордюру. Ева испугалась, что произошла поломка и они навсегда, до самого конца, останутся тут, у безлюдного кафе рядом с заправкой. Потом он ей разъяснил.

– Тут не получится заправиться.

– Почему? У нас кончились деньги? Но там написано, что всё бесплатно. Или успело побывать слишком много желающих, и кончился бензин?

– Тут нет бензина, дорогая. Это газовая заправка.

– Какая разница? Если все могут ездить на этом, как ты сказал, газе, почему бы и нам…

– У нас не получится. Другое топливо. Бульдогу даже не всякий бензин подойдет. А тут совсем-совсем другое. Метан.

– Ничего не понимаю. Это такой, на котором летают аэростаты?

– Нет, Ева, это… Как бы тебе объяснить. Для старых авто – старое топливо. Для новых – новое. Как для старых глаз – маленькие скорости, а для молодых большие. Понимаешь?

– Теперь понимаю, – вздохнула Ева.

– Ничего, опустошим одну из канистр, а завтра обязательно найдем заправку для Бульдога. Покажи лучше, что ты нам раздобыла? Ого! Две упаковки соленых чипсов? Орешки? А что это выглядывает из кармана? Неужели…

– Ну да, чего уж теперь думать о здоровье, – она торжествующе достала три баночки пива. – Извини, не нашла ни «Банкет», ни безалкогольного «О’дулс», ни темного летнего. Какой-то «Бад», но, думаю, тоже сойдет, – и заговорщицки подмигнула.

Пиво «Банкет» вместе с темным летним последний раз они пили полжизни назад.

А после, когда они вернулись на пару миль обратно, отъехав от жужжащей трассы, оказалось, что Ева прихватила с собой ещё кое-что.

– Вот! – с гордостью, будто бы она выкрала эту штуку из самого Форт-Нокса, Ева показала маленький приемник. – Мы сможем слушать, что творится в мире, раз уж нам выпала передышка. Ведь завтра…

– Ничего пока не ясно, – перебил её Альберт, которому надоело думать о том, что может произойти завтра.

Они остановились у раскидистого дерева, породу которого уже нельзя было определить, потому что начало темнеть. Пришлось торопиться с обустройством ночлега. В кузове нашлась старая клеенчатая скатерть, укрывавшая дно. Он уложил скатерть на траву, расчистив место от упавших веток. Поверх постелил плед. Затем выкатил обе покрышки, внутренне ликуя, что они смогли пригодиться. Заботливая Ева успела зацепить из дома пару подушек. Вторым пледом они укрылись, а ноги закинули на покрышки, чувствуя с облегчением, как отходит кровь и как оживают отекшие мышцы. Револьвер Альберт уложил вначале под подушку, но затем, ощущая присутствие жесткого металла, обмотал полотенцем, чтобы не намочило утренней росой, и всунул под край пледа. Потом включил радио.

Особо им и не пришлось искать волну. Первая же случайная станция вещала о том, что завтра, возможно, для всех настанет последний день. Причем слово «возможно» они повторили ровно столько же раз, сколько и «последний», и было сложно понять, в какую сторону клонится чаша весов.

– С таким прогнозом ставки лучше не делать, – заметил Альберт. – Это всё равно что советовать: ставьте куда хотите, или на красное, или на черное.

– Ну, точно. Вот смеху будет, если завтра окажется, что всё это напрасная трата времени, ложная тревога, какой-то глупый водевиль. Кстати, а что это за Церна? Метеостанция? Откуда им всё стало известно?

– Нет. Не метеостанция. Это такая подземная лаборатория. Труба под землей, по ней бегают частицы. Они измеряют… Они измеряют… Да чёрт его знает, что они там измеряют. Но только если они это измерили, то значит, так и будет. Вот какая это лаборатория.

– Да-да! О ней как раз и говорят! Коллаж какой-то. Для ускорения. Твой тезка бы лучше понял. Нет чтобы объяснить по-человечески.

Словно услышав просьбу Евы, радиоведущий сменил в эфире ученого, рассказывавшего какие-то совершенно непонятные вещи. Вот только и сам ведущий нет-нет, да и козырял странными словечками.

– Все признаки свидетельствуют, что с окружающей нас материей, со всем миром, в течение следующих суток произойдут какие-то изменения, – говорил ведущий. – Вот тут спрашивают, какие же могут быть фокусы со временем. Возможно, это будет замедление, а возможно, и вовсе наоборот, никто точно пока не скажет. Неизвестно и то, сколько это всё может продлиться. Мы впервые сталкиваемся с хроновирусом. Что касается рекомендации провести время в движении, отправиться куда-то, она выработана исходя из принципов взаимодействия неких полей…

Альберт, сам того от себя не ожидая, схватил радио, лежащее между ним и Евой, и швырнул его далеко-далеко в поле.

– Ну и правильно! – поддержала Ева. – Только голову морочат. Завтра все и узнаем.

Будь Альберт моложе, закинул бы приемник подальше. А так они долго ещё слышали какие-то звуки, перемежаемые неясными мелодиями, пока не уснули.