Отражение тайны

Две недели тянулись целую вечность. Если бы за стеной был настоящий космос, а в кабине настоящая невесомость, было бы легче. А так сплошная тягомотина. Лежим, ходим под себя. Когда Большой Во разрешает, – ну кто будет две недели подряд наблюдать по телевизору, как мы жуём сопли? – только тогда встаём, сбрасываем фиксирующие повязки, вылазим из скафандров и идём осваивать помещения. Это не весь модуль, только часть его. Вернее, имитация части. Модуль в это же время тянут мощными тягачами подальше от береговой линии, вглубь Антарктиды, к выбранной десятикилометровой проплешине.

На случай, если вдруг начнётся буран, у Большого Во имелась в рукаве система оттаивания, заранее смонтированная в грунте. Мы сидим в Модуле, картинка в иллюминаторах, само собой, другая, без снега. Зрителям говорят про пылевую марсианскую бурю, и снаружи будто сыплет песок. Когда периметр очищен и высушен, – всё автоматически, четыреста киловатт, растопят двухметровые сугробы, утверждал Марлинг, – мы выходим и как ни в чём не бывало катаемся на марсоходах. Для борьбы с голубым небом существуют светофильтры и всякие фотошопы.

Такие перспективы, а пока лежим и лежим, конца и края двум неделям не наступает. Хотя и встаём для разминки, но от пролежней и бездействия полный привет, и хочется скакать по горным кручам тонкорунной овцой. Скорее бы анабиоцирование!

Момент, когда тело оплели цепкие микрокатетеры и впрыснули под кожу положенное количество специально выведенных водорослей, я не помню. Всем зрителям, наблюдающим Шоу, каждый этап разъясняли, что называется, на пальцах. Две недели – период адаптации. Как видите, это нудно, тяжко, будто прикованным к больничной койке, но ничего страшного, а главное – безопасно. Теперь стадия анабиоцита. Обратите внимание на реакцию Пионеров. Никакой реакции. Анабиоцит вводят во сне. Вот я заснул, а вот проснулся. Ложкой снег мешая, спит Луна большая… Привет, Антарктида!

– Вставай, Сталкер, – разбудил меня забытый голос из прошлой жизни. Кажется, Большой Ли? Или Великий Во? Не помню.

Боже, как ломит тело. Я дважды проходил анабиоцирование в студии, находясь под пристальным взглядом камер, но никогда не чувствовал себя таким разбитым после пробуждения. И что это? Кажется, у меня отросла… Бог ты мой! Я вспомнил, как его зовут! Большой Во! Во Марлинг! Московское? Мексиканское? Не то… Марсианское Шоу!

– Вик, ты слышишь меня?

– Слышу, но не ввиж… – вязнут слова, во рту будто побывали все кошки с помоек Мехико (самый большой, кажется, город мира), мысли путаются и прыгают с одного на другое. Хреновая водоросль, что ли, попалась?

– Вик, ты лучший! Теперь это точно известно! Ты самый лучший! А я вовсе не Бог, разве что его архангел. Картинка появится через четыре минуты. А пока слушай меня внимательно и вникай. Первая новость хорошая. Мы научились делать корабли, уничтожающие невесомость…

– Большой Во! Ты самая большая сволочь! Если ты скажешь то, о чём я сейчас думаю…

Ах, чёрт, хоть бы стакан воды. А лучше стакан водки!

– Вторая новость тоже о хорошем. Где-то поблизости от вас, насколько близко, не знаю, определишь по радиомаяку, находится грузовой контейнер. Доставили почти год назад, и в нём есть всё, чтобы продержаться хоть десять лет. Третья хорошая новость: десять лет не потребуется. Уже пошло финансирование, и разморожена программа создания Мега-челнока, планетарного извозчика. У нас получилось их растормошить! Всех этих алмазных и прочих королей, со шпорами и без шпор! Так что года через два или три…

– Сволочь! Скотина! Убийца! Ты и все остальные!

Я метался ужом, пытаясь выползти из скафандра. Я был змеёй, которая разучилась сбрасывать кожу. Рычащим зверем без рук и без ног. Они стали неподъёмными и неподвижными гирями. Я шептал, думая, что могу кричать, но для меня этот шепот был равносилен баритону Зевса.

– Сволочь Во Марлинг… – и не было слёз, ведь змеи не плачут, и это было самым обидным.

– Вик, не время. Позже выясним отношения. Под твоим ложементом скрыт регенерационный массажер, скоро он примется за работу. Ребят пока не трогай, только когда сам сможешь встать на ноги. Первой разбудишь серую мышку. На самом деле, она пилот ВВС, лётчик-истребитель. Это твоя единственная помощница, которая знала всё с самого начала.

– Поэтому вышвырнули ирландку?

– Нет, не поэтому. Твоя девушка задавала чересчур умные вопросы.

– Ещё тогда, вначале, все цыплята готовы были лететь на Марс, и только двенадцати счастливчикам раскрыли правду… Почему бы не проделать это ещё раз? От радости они будут прыгать до потолка!