Отец наших отцов

Ликующий Люсьен Элюан развязал своих пленников.

– Вы свободны! Советую поведать эту историю всему миру. То-то радость для читателей! Сколько напряжения! И какой крах!

Конрад и Элюан уже захлебывались от хохота.

В этот момент вернулся поросенок Адонис, почувствовавший, что разговор имеет отношение к нему. Крики двоих мужчин так его напугали, что он предпочел найти убежище на руках у Лукреции. Та утешила его, как смогла. В глубине души она понимала, что ничем уже не сможет помочь ни ему, ни его соплеменникам.

Люсьен Элюан сразу сообразил, что журналистка похитила у него свинью, но был так рад, что нога оказалась подделкой, что не возражал лишиться одной единицы из своего несметного поголовья. Раз рыжей очаровашке нравится ласкать хрюшку, он не намерен ей мешать. Он был готов проявить благородство и преподнести ей этот дар.

Лукреция Немрод усиленно гладила своего любимца.

Журналисты впали в уныние, как болельщики, чья команда победителей продулась с крупным счетом, и, понурые, сели на мотоцикл.

– Последнее усилие для очистки совести… – буркнул Исидор Каценберг.

– Куда ехать? – спросила Лукреция Немрод, заводя мотор.

17. Смерть богини-матери

Сюда.

А потом сюда.

ОН знает дорогу и переходит на бег. Хочет вернуться к родителям и объявить, что стал другим, что теперь они могут им гордиться. ОН научился охотиться на мелких млекопитающих. Умеет теперь ориентироваться в одиночку в лесу. Не боится больше ни ночи, ни дня.

ОН умеет усваивать уроки облаков и даже порой понимает их.

ОН вспоминает брата. Простит ли ему когда-нибудь отец убийство брата?

Взгляд отца, сидящего на дне ямы, наверняка по-прежнему полон гнева. ОН сбавляет шаг. Появляться перед родителями еще рано. ОН задирает голову, чтобы спросить совета у облаков. Облака небывало всклокочены, и их подсказки не понять. ОН идет дальше, не спуская с них глаз.

Внезапно он слышит голос, отчаянную мольбу, бежит на голос и видит раненого примата, брошенного своими. Заднюю ногу животного зажало корнем, и оно не может ее высвободить. Приблизившись, ОН убеждается, что это самка. Соплеменники бросили ее, потому что им не хватило терпения, чтобы ее спасти, а стае не хотелось медлить.

«Крысы!» – думает он. Враждебные создания уже шуршат неподалеку листьями. Эти чистильщики всегда тут как тут.

ОН ворчанием спрашивает у молодой самки, что произошло. Она смотрит на него, испытывает отвращение при виде черт, полученных им по наследству от матери, и от ужаса визжит. Можно подумать, что угодить в такой природный капкан, быть брошенной своими и оказаться в окружении злобных хищников – мелочь по сравнению с ужасом, внушаемым появлением такого, как ОН.

ОН проглатывает гордыню и подходит еще ближе.

Она говорит себе, что ее бедам нет конца: сначала застряла нога, теперь на нее готово наброситься чудовище. Она издает пронзительный визг.

ОН медлит, чтобы не пугать ее еще больше.

Она полумертва от ужаса, но судорожно дергается, чтобы освободиться, убеждается, что все тщетно, и принимается грызть свою конечность.

ОН касается ее.

От ужаса она грызет себя еще сильнее.

ОН торопится вмешаться, ломает корень и высвобождает ее конечность. Она жмурится, ожидая нападения. Но ОН стоит неподвижно и только смотрит на нее.

Она хочет сбежать, но что-то ее удерживает. Уже не корень, а мысль.

Признательность.

ОН берет ветку с листьями и машет ею в воздухе по периметру поляны, давая понять, что спектакль окончен и что на сей раз грифам не достанется мясо примата. Обнаглевший шакал получает убедительный пинок. ОН всех разогнал – но и она сбежала. ОН ищет ее взглядом, находит среди ветвей дерева и сам лезет туда. Со страху она забирается все выше, туда, где тонкие ветки уже не могут выдержать ее тяжесть. ОН замирает и криком пытается предупредить ее об опасности. Но она неверно понимает издаваемые им звуки и продолжает карабкаться. Ветка ломается, она падает вниз. Повинуясь невероятному рефлексу, он ловит ее на лету. Она закрывает глаза и сжимается в комок.

ОН касается мордой ее морды. Наконец-то она вроде бы понимает, что ОН не намерен причинять ей зло.

ОН неумело улыбается, показывая десны. Попробуй вызвать к себе симпатию, если ты чудовище!

ОН протягивает ей ветку со съедобными листьями. Она колеблется, но потом берет ветку у незнакомца с головой бородавочника.

18. Тайна профессора Аджемьяна

Снова квартира Аджемьяна. Исидор Каценберг решил ничего не упускать, еще раз все тщательно осмотреть.

Толстяк всматривался, внюхивался, впитывал все вокруг, силясь понять, в чем кроется ошибка. Лукреция Немрод чувствовала, что ему нельзя мешать. Она просто семенила за ним, ведя на шлейке Адониса. Внезапно Исидор Каценберг остановился, словно на него снизошло озарение.

– Пускайте Адониса!

Девушка послушалась. Свинка метнулась в кухню и там стала прыгать на дверцу холодильника, с каждым прыжком все выше, словно вознамерилась добраться до ручки.

– Кажется, Адонис знает, что делает, – сказал Исидор.

– Чем еще интересоваться свинье, как не местом, где хранится еда? – возразила Лукреция.