Отец моего врага

— А где… — каждое слово давалось с трудом, приходилось преодолевать себя. — Где… Эти, как их там… ТРУСЫ!

Ректор замер, словно не сразу расслышал. Навострил уши, опешил и… хитро улыбнулся. Ничего не говоря, он просто развернулся и направился к двери:

— План действий тебе озвучил, Никифорова. Начинай. Даю тебе сорок минут. Чисто из уважения к твоей ранней амнезии. — Перед тем, как захлопнуть за собой дверь, он пятерней откинул назад волосы со лба, послав странное подмигивание. — И за трусы твои розовые десять минут накину, так и быть. Бантик на попе был просто обворожительный! Где ты такое берешь, ей-богу!

Моргая, я не могла поверить, что все происходит в реальности. И где, спрашивается, тот самый злобный ректор, от которого все в вузе рассыпаются в укромные уголочки от греха подальше? Где угрюмый взгляд и приказы?! Что за пошлые шутки и странные намеки?

— Трусы… — голос осип, полностью сел. Теперь я говорила с запертой дверью, хотелось рыдать и спрятаться под одеяло. — Трусы мои где, Прохор Германович? ТРУ-У-С-Ы-Ы!..

Пришлось с трудом одернуть саму себя и резюмировать несколько насущных реальных фактов, радоваться которым не приходилось: я пробыла у ректора вуза почти полтора дня и на мне нет одежды. Все. Занавес.

— Боги… Хоть секса не было, — успокоила я себя, а потом вспомнила слова Прохора Германовича и застонала: — Он сказал: «СПАЛИ», может, это не в прямом смысле?!

Можно ли забыть секс? Первый, самый ответственный?! Ответа на данный вопрос не возникало, но горечь душила. Упав на постель, я зарылась в подушку лицом и заплакала. Искренне, самозабвенно, со всей душой. Вложив всю ту боль, что испытала за последние недели: проблемы окружили меня, как пешки на шахматной доске!

И тут на столе у постели заиграла тихая, но знакомая мелодия. Утерев нос, я кинулась к родной технике так яростно, как только могла. Будто искала там ответы на свои не прекращающиеся вопросы.

— Привет, солнце! — радостно пропела мне Марина на том конце трубки. Судя по всему, девушка была в вузе, на заднем плане шумела группа, переговаривались студенты. — Как ты? Все хорошо? Соскучилась уже по тебе!

— Я просто… — мысль, что лучшая подруга не задавалась вопросом моей пропажи стала обидной до глубины души! Не успела я сказать и слова, как Марина добавила:

— Как конференция, кстати говоря? Справилась? Представляю, как тебя там Прохор Германович пропесочил… Он же тебя на дух не переносит! Бедная моя…

«Не проставляешь, дорогая, — съязвил внутренний голос. — Я сама не приставляю КАК именно и КОГДА он это сделал!»

— К-какая конференция?.. — как будто невзначай уточнила.

— Ты там отсыпаешься, что ли, после? Не отошла еще? — не поняла девушка, явно хмурясь. — Та, на которую наш ректор тебя самолично отпросил у преподов. В пример нам тебя ставил, между прочим. Сказал, что ты очень занята подготовкой и сама дашь о себе знать… А те, кто тебя первым из нас потревожит, — его следующая жертва. Оль, теперь ты представляешь, как я тебя люблю? Сил не было больше ждать! Готова на все, даже на добровольную каторгу!

— Я тебя тоже, — выдохнув, я закрыла глаза и откинулась назад. Благо щепетильность Прохора Германовича коснулась и вопроса моего освобождения. «Сплю с ректором вуза» — так себе объяснительная для министерства образования и педагогического состава. Точнее, принять ее примут, но вот вряд ли посочувствуют и по спинке погладят!

— Жду тебя со всей силы, — вернула меня в реальность Марина. Сердце в груди защемило от тоски в ее голосе. — Ты мне нужна, солнце!

После разговора с девушкой на душе стало легче, а сознание более чистым, способным делать здравые выводы. Я уже собиралась идти к Прохору Германовичу разбираться. Без душа и кофе с булочкой… Как говорится, решить все на берегу: было, не было…

Но тут внимание мое привлекло сообщение с анонимного номера. Кликнув на иконку, я попала в мессенджер, где без единой подписи весело лишь одно видео… То, где я с ректором одного из самых престижных вузов страны куролесила на сцене гей клуба. Все, от начала и до конца…

Сердце защемило в груди, телефон выпал из рук на ковер с высоким ворсом, а из губ вырвалось извечное:

— Мамочки…

*** Контрастный душ все же понадобился. Намываясь ароматным мылом, я пыталась справиться с тревогой и странным предчувствием чего-то плохого. Аноним просто отправил видео... Он ничего не просил, не шантажировал. Я проверила: в сети компромата на меня с Прохором Германовичем тоже не было.

— Что тогда?! — взорвалась, откидывая губку в сторону и пылая от злости. — Что ему надо?

В конечном итоге, допивая остывший кофе, приняла единственное, как мне казалось на тот момент, трезвое решение — не нервничать без повода. В общаге жил отличный парень Саша, «домашний» айтишник. В прошлом году я бесплатно почти полностью собственноручно написала за него курсовую. Вот пусть он пока найдет «репортера», отдаст должок, а дальше посмотрим по ситуации.