От июня до июля

- Не говори глупостей! И даже не смей так думать! Ты должна быть уверена в том, что все будет хорошо, что мы выберемся из этого ада, что мы будем жить. Вот на что надо себя настраивать.

- Я хочу так думать, хочу. И начну, бывает, уже так думать, себя успокаивать, а потом вспомню вдруг что-нибудь, вот как Васенька там, от хутора побежал дого­нять отряд, а мне рукой махал и кричал: «Догоняй, догоняй!», - то сразу и заплачу, и думается мне тогда, что погиб Васенька, там ли, на дороге, или где в другом месте, а мне с маленьким его догонять здесь, в яме под Слонимом.

- Софа, Софа, ну что ты говоришь ...

- Ты сама знаешь, что это может случиться в любой день, хоть завтра.

- Да, знаю. Но этого не случится. Мы этим гадам нужны пока, чтоб работать. А значит, пока не расстреляют. А за это время мы договоримся с партизанами и уйдем к ним в лес.

- Как уйдем? Везде посты. Приказ видела - всех сгоняют в гетто, как раз в на­ших кварталах. Видела - все колючей проволокой обнесли. Охраняют. Из гетто нельзя будет выйти. Куда уйдем? С каждым днем петля затягивается все туже.

- Софа, Софочка, верь, выберемся, уйдем. Уже сейчас можем уйти - у нас есть тайный выход из города. Наши ребята установили связь с партизанами - мы им одежду в лес передаем. У нас уже есть много оружия. Завтра, может, послезавтра один наш очень смелый парень пойдет в лес для переговоров с партизанами. По­нимаешь, мы выживем! Мы будем воевать. Этого все наши хотят, об этом только и думают. А главное - мы действуем.

- Это правда, Дина, правда?

- Да. И нас много. И все молодые, сильные, отважные. Некоторых из них ты знаешь.

- Кто это, скажи!

- Увидишь сама попозже. Как все соберутся тут, в гетто. Мы и к тебе кое-кого поселим.

- Конечно, пусть приходят. Я маме скажу.

- Ни слова не говори! Я сама скажу, когда надо будет.

- Хорошо, молчок. Только ты мне рассказывай все ваши новости. Обещаешь?

- Что можно будет - скажу. А теперь спокойно спи, готовься стать мамой.

- Мне действительно на сердце поспокойнело.

- Ну и хорошо. А будет еще лучше.

На следующий день состоялось переселение в гетто евреев со всех концов го­рода. Согласно приказу гебиткомиссара Эррена, люди взяли с собой только самое необходимое и переселились в уже огороженные кварталы, густо заселенные ев­реями.

Зорах Кремень под видом обменщика вещей на продукты был послан - опять же подстраховались справкой юденрата - на поиски партизан и переговоры с ними о возможности ухода подпольщиков в лес. Вернулся он сияющий, как невеста на выданье. Таким эмоционально возбужденным его еще никто не видел. Тотчас со­бралась руководящая группа подполья.

- Ребята, огромная удача! - взволнованно говорил он. - Все, с этого дня мы уже не одни - прямая связь с партизанами есть! Я встречался с командиром и комис­саром партизанского отряда прошлой ночью на Шиловичском хуторе. Оба они, командир и комиссар, офицеры Красной Армии, в плену ни дня не были, а сразу как оказались со своими солдатами в окружении, организовались в партизаны. Командира зовут Пранягин Павел Васильевич, а комиссара - Григорий Андреевич Дудко.

- Расскажи, какие они из себя? - не утерпела Дина.

- Они молодые люди, почти как мы. Может, немного постарше. Замечатель­ные ребята! Оба замечательные! Они с таким интересом расспрашивали про наше подполье, про наши дела. Очень благодарили за одежду. А когда узнали, что мы работаем в бойтелагере, ремонтируем советское оружие, так обрадовались! Ко­мандир отряда Павел Васильевич Пранягин прямо сказал: сама судьба свела нас. Отряд разрастается, оружия не хватает. И они попросили нас по мере возможно­сти передавать в лес винтовки, автоматы, патроны. Наладим связь. Будет человек приезжать в Слоним. Я обещал, что сделаем.

- Правильно! Завалим партизан оружием! - поддержал друга Ликер. - Надо из бойтелагеря взять все, что можно. Другого такого случая не будет.

- И командир Павел Васильевич Пранягин просил работающих в бойтелагере оставаться в городе до последней возможности. А вообще сказал, что возьмут в отряд нас всех, но обязательно, чтоб были с оружием и хорошо одеты. Еще соли попросил достать. И медикаменты.

- Сделаем, завтра же начнем собирать.

- Так что, в отряд уже теперь можно уходить?

- Да, можно. Так сказали командир и комиссар. Они нас ждут. Мы там нужны. Но попросили, если нет угрозы жизни, пока не спешить. Учесть, как тяжело зи­мой жить в лесных шалашах.

- Они в шалашах, но на свободе, с оружием! Они - солдаты, настоящие люди, герои! Я завтра же пойду в лес! Я буду с ними! - горячилась Дина.

- Не горячись, в кипящей воде купанная! - сердито сказал Кремень.

- Значит, - подытожил Неня Циринский, - с завтрашнего дня начнём сбор и вы­нос оружия, патронов, взрывчатки? Тогда саботаж и вредительство прекращаем!

- Да, - сказал Кремень. - Главное - это оружие. Исправное оружие. И боепри­пасы.