Остров, зовущий к себе

 За кладбищем им повстречался рыбак в жестком милицейском плаще, с удочками и ведром. Лицо у него было небритое, угрюмое и даже злое.

 — Как рыбка, папаша? — спросил Василий Демьянович.

 — А вам чего? — рыбак поднял хмурые глаза и недобро оглядел всех. — Вы-то не за рыбкой сюда приехали?

 — Всем интересуемся. Может, побалуешь соседей по койке ушицей?

 — Много вас тут разных, чтоб баловать. Хочешь получить — неси поллитру, тогда подумаю, — выдавил рыбак и пошел от них к дебаркадеру.

 По узкой тропинке, срезав дорогу, они вышли на взгорок, и впереди, прямо перед ними, появились и, быстро приближаясь, стали расти церкви — Преображенская, многоглавая, ступенчатая — хоть взбирайся по ее ступенькам к облакам! — и Покровская, торжественно поднявшая к небу полную горсть изящных главок, и высокая деревянная колокольня.

 «Не то что вчера, — подумал Валера, — совсем не то! Стоило исчезнуть дождику — и совсем другой вид».

 — Красотища! — вдруг простонал под его ухом Василий Демьянович. — Небывальщина! Мираж! Вы чувствуете всю их прелесть, их праздничность? А какая ограда? Не ограда — крепостная стена!

 Валера поспешил отойти от него.

 — Папа, — закричала Зойка, — не проходи сувениры! — И силой потащила отца за полу синего плаща в сувенирную палатку.

 Они догнали всех уже возле массивной бревенчатой ограды, и карманы плаща Василия Демьяновича сильно оттопыривались. На лесах Преображенской громко стучали топоры и виднелись маленькие фигурки в ватниках. Плотники меняли древние сгнившие бревна венцов; светлые заплатки свежих бревен четко виднелись снизу; кое-где заменяли и лемех — резную осиновую черепицу, покрывавшую главы и бочки церквей.

 Солнца не было, но плотная чешуя лемеха, словно притягивая и собирая свет, шелковисто светилась под облаками и, казалось, отражала в себе небо и облака.

 — Есть одна идея! — сказал вдруг Василий Демьянович. — Олег и Женя, вы оцените ее через пять минут. Беру билеты! — И он сунул знакомой уже тетке деньги.

 У больших тесовых, недавно поставленных ворот с козырьком навеса толпилось довольно много народа — в том числе и школьники-туристы, и какие-то щегольски одетые приезжие в шляпах и плащах, прибывшие с нерейсовым катером, стоявшим у причала. То и дело слышалась нерусская речь.

 Василий Демьянович быстро прошел через калитку в воротах, и они очутились внутри ограды, на широком дворе, поросшем истоптанной травой, кашкой и какими-то мелкими белыми цветками; меж церквами кое-где виднелись холмики вполовину или до конца сглаженных временем могил.

 Валера поднял вверх голову: вскинутые в небо главки Преображенской показались ему круглыми, неподвижными облачками, не боящимися никакого ветра.

 — Я сейчас, одну минуту! — загорячился Василий Демьянович и побежал, путаясь в полах плаща, куда-то за Преображенскую церковь, и оттуда донесся его зычный, просящий голос, и скоро он явился с длинной, слегка изогнутой, гниловато-темной, узорчатой с одного конца лемешиной.

 — Ну, дошло? — он самодовольно расплылся в улыбке. — Повешу на стену, на самом видном месте: смотрите, любуйтесь — подлинный лемех с Преображенской!

 — Ничего, — сказал Женя, — вы, оказывается, выдумщик, изобретатель оригинальных сувениров!

 — У моего папы голова работает, — тотчас закрепила его мнение Зойка. — Правда, Валера?

 — Тебе лучше знать. — Валера упорно не смотрел на нее. — Пошли в Преображенскую...

 Впрочем, в главную церковь пока что не пускали, возле нее уже сбилась порядочная группка желающих, и худощавый пожилой экскурсовод, помахивая в пространстве указкой, говорил:

 — Товарищи, вы находитесь перед подлинной жемчужиной русского деревянного зодчества начала восемнадцатого века.

 Валеру кто-то дернул за куртку.

 — И ты здесь? — перед ним стоял Кирилл.

 — Я... А что? — не нашелся что ответить Валера.

 — А я думал, что вы все еще лопаете где-нибудь яички с сахаром и заедаете печеньем.

 Валера принужденно засмеялся и заметил нескольких ребят из очереди в буфете — здесь была и та длинноносая с белыми бантиками и с васильковым венком на голове.

 — Уже полопали.

 — Все? Все, что купил? — весело ужаснулся Кирилл. — Что ж так мало взял? Надо было сразу больше брать.

 — А сам что говорил? Стыдил, давил на психику, заготовителем называл, чуть не драться лез.

 — А ты и перепугался? Не бойся меня: я не страшный и не очень смелый. Понял?

 — Это ты-то? — Валера ошеломленно уставился на Кирилла, но тут же сообразил: подначивает или разыгрывает. Кто ж всерьез признается в таком?

 — Что, не веришь? — спросил Кирилл.

 — А ты хочешь, чтоб я поверил? — осторожно сказал Валера.

 — Хочу.

 Валера озадаченно посмотрел на него.

 В это время к ним подошла Зойка, засияла тугими щеками, заиграла перед Кириллом глазами:

 — Значков уже нет.

 — Правильно: я их скупил. Все — оптом. По примеру кое-кого... Не горюй — скоро еще привезут.

 — А вот шкатулки мы купили и кое-что другое. — Зойка выпростала из рукава нейлоновой куртки пухленькую руку, красиво перехваченную на запястье браслетом из золотисто-желтых, до блеска отполированных дощечек.

 — Порядок! — сказал Кирилл. — Так идет тебе, словно родилась с ним.