Остров пропавших деревьев

Костас понял, что, пока он собирал информацию о Дефне, она тоже не сидела без дела, успев выяснить, чем он зарабатывает на жизнь. Она знала о его книгах.

– Отчасти из-за работы, – уклончиво ответил Костас. – Хочу установить механизм, с помощью которого фиговые деревья препятствуют уменьшению биоразнообразия в Средиземноморье.

– Фиговые деревья? – удивленно подняла брови Мария Фернанда.

– Да. Я бы сказал, что они защищают экосистему лучше любого другого растения. Фиговые деревья являются пищей не только для людей, но и для животных и насекомых на многие мили вокруг. Обезлесение – серьезная проблема для Кипра. Более того, когда в начале двадцатого века с целью борьбы с малярией началось массовое осушение болот, было посажено множество эвкалиптов и других австралийских растений. Это чужеродные инвазивные виды, которые наносят колоссальный ущерб естественным природным циклам. Мне хотелось бы, чтобы власти уделяли больше внимания местным фиговым деревьям… Впрочем, не стану утомлять вас подробностями своего исследования. – Костас, как всегда, опасался, что его работу сочтут слишком занудной.

– Ты нас вовсе не утомляешь, – заметил Дэвид. – Валяй, расскажи нам еще что-нибудь. Тема фиговых деревьев, несомненно, куда интереснее массовых эксгумаций.

– Бабочки питаются фигами, разве нет? – вступила в разговор Дефне.

При этих словах она расстегнула кожаный ремешок на запястье, продемонстрировав тату в виде маленькой бабочки на внутренней стороне руки.

– Ой, какая прелесть! – пришла в восторг Мария Фернанда.

– Это бабочка-репейница. – Костас старался не выдать своего удивления, ведь раньше у Дефне вообще не было татуировок. – Каждый год они прилетают из Израиля и делают остановку на Кипре. Затем одни бабочки улетают в Турцию, другие – в Грецию. Есть и такие, которые летят из Северной Африки прямо в Центральную Европу. Но в этом году происходит что-то странное. Бабочки, летевшие из Северной Африки, изменили маршрут. И никто не знает почему. Но все они направляются в сторону нашего острова, чтобы присоединиться к тем, для кого это обычный путь миграции. Если наши предположения верны, в ближайшие несколько дней мы станем свидетелями массовой миграции бабочек. Я рассчитываю увидеть их на всем побережье – и на турецкой, и на греческой стороне. Миллионы бабочек.

– Как интересно, – заметила Мария Фернанда. – Надеюсь, они прилетят еще до моего отъезда.

* * *

Десерты были съедены, им уже подали кофе, однако Дефне заказала еще одну бутылку вина и на этом явно не собиралась останавливаться.

– Когда видел тебя в последний раз, ты не пила и не курила. – Костас почувствовал тупую пульсирующую боль в висках.

Ее губы изогнулись в едва заметной улыбке. Дефне посмотрела на своего бывшего возлюбленного, ее взгляд был не сфокусирован.

– Со времени твоего отъезда много воды утекло.

– Эй, Дефне! Лично я с удовольствием к тебе присоединюсь. – Дэвид, махнув рукой официанту, заказал еще одну порцию ракы.

– А вот вы, похоже, совсем не пьете. – Мария Фернанда повернулась к Костасу. – И не курите. Что-то подсказывает мне, что вы никогда не лжете… Скажите, а вы всегда такой правильный?

Дефне то ли скептически, то ли, наоборот, утвердительно хмыкнула. И, поймав на себе взгляды остальных, залилась краской.

– Ну однажды он все же солгал. – Она передернула плечами. – Бросил меня.

На лице Марии Фернанды появилось испуганное выражение.

– Прости. Не знала, что вы когда-то встречались.

– Я тоже не знал, – развел руками Дэвид.

– Я тебя не бросал! – Костас не сразу понял, что говорит на повышенных нотах. – Ты не отвечала на мои письма. И просила оставить тебя в покое.

Румянец на щеках Дефне стал ярче. Она пренебрежительно махнула рукой:

– Не волнуйся. Я пошутила. Было бы о чем говорить! Дела давно минувших дней.

Несколько секунд все сидели, словно проглотив язык.

– Ну тогда выпьем за молодость! – поднял рюмку Дэвид.

И вся компания к нему присоединилась.

Дефне неожиданно поставила бокал:

– Костас, скажи, а у них есть кости?

– Прости?

– Я о бабочках. Так есть или нет?

Костас тяжело сглотнул. У него пересохло в горле. Он посмотрел на догоревшую свечу.

– Скелет бабочки находится не в самом теле. В отличие от нас, у них нет твердого костяка, защищающего мягкие ткани. На самом деле можно сказать, что их кожа и является невидимым скелетом.

– Интересно, каково это, – задумчиво произнесла Дефне, – носить свои кости снаружи? Представьте себе, что Кипр – это огромная бабочка! Тогда нам не пришлось бы рыть землю в поисках наших пропавших. Мы бы знали, что мы ими покрыты.

И сколько бы лет ни прошло, Костас никогда не забудет этот образ. Остров-бабочка. Прекрасный, яркий. Пленяющий взгляд буйством красок. Пытающийся взмыть в воздух, чтобы свободно порхать над Средиземным морем, но каждый раз притягиваемый к земле крыльями, покрытыми сломанными костями.

* * *