Остров Итонго

Их приветствовали восторженные крики и стук копий, ударяющих в щиты.

* * *

Так закончился поход, в результате которого оба племени и обе земли были объединены под скипетром Чандауры. Первые несколько дней после победы король посвятил осмотру завоеванных территорий и знакомству с новыми подданными.

С точки зрения климата, фауны, флоры и природных богатств южная часть острова мало чем отличалась от северной. Только кони у черных итонган были намного красивей. Оба белых были ими восхищены и уже во время битвы раздобыли себе по одному породистому скакуну.

Первой заботой Чандауры после окончания ознакомительной поездки по новой территории было назначение наместника, который от его имени управлял бы южной частью острова. Лучше всех на эту должность подходил бы Атахуальпа, но тот решительно отказался. Ему не хотелось расставаться с королем.

Чандаура не настаивал. Ведь и ему не легко бы было расстаться с другом и единственным белым человеком на острове. Наместником стал Нгахуэ. Для быстрого обмена сообщениями между ним и королем Чандаура назначил своим личным курьером Помаре. Отныне он должен был стать постоянным связным между обеими частями страны. Для лучшей коммуникации между Югом и Севером король решил провести через пущу к югу от горного хребта широкую, твердую дорогу для пеших и конных. За работу взялись тотчас, и еще до возвращения Чандауры в северную столицу в столетних лесах раздавались стуки топоров. Волей человека непроходимые леса расступались и через их сердце прокладывалась просторная и прямая дорога.

Итонгане безропотно выполняли распоряжения молодого правителя. Окружал его двойной ореол — вождя-победители и итонгуара. Гул возражений раздался только тогда, когда к отрядам, возвращающимся на Север, Чандаура присоединил две тысячи храбрейших воинов из числа черных итонган. Но решительная позиция короля и его воинов усмирила бунт в зародыше и черные воины, покорные, как овечки, пошагали в сторону гор. В бывшей столице, кроме Нгахуэ, остался гарнизон из тысячи прекрасно вооруженных светлых. Уезжая, Чандаура попрощался с ними, произнеся короткую, сердечную речь, и в утешение обещал вскоре прислать им их женщин и детей. Он также выразил надежду, что во время ближайшего визита встретит здесь уже не одну молодую чету, состоящую из храброго воина Севера и прелестной дочери Юга. А наконец он публично заявил, что граница между обеими странами перестала существовать и что каждому разрешено свободно переходить с одной стороны гор на другую. Под овации гарнизона, оставшегося под командованием Нгахуэ, Чандаура вскочил на коня и подал знак к отправлению. Они отправились на север, а оставшиеся еще долго провожали их взглядами.

Менгиры и вигвам смерти

Соединившись на перевалах с отрядами Исаны и Ксингу, Чандаура изменил направление и выбрал окольный путь, петляющий между скал и утесов долинами и руслами горных потоков. Такое решение было принято под влиянием Хуанако, который посоветовал королю, чтобы тот лично совершил церемонию умилостивления Пеле, — покровительствующего божества, обитающего в вулкане Ротовера. Это нужно было и потому, что, как выяснилось, группа братьев-просителей, высланная еще три месяца назад, из-за предательства Маранкагуа подверглась в горах нападению черных итонган и была взята в плен прежде, чем успела выполнить свою миссию.

Чандаура, повиновавшись желанию старика, свернул с намеченного пути, и теперь отряды карабкались по скальным уступам, окруженные суровыми, величественными горами.

Вулкан Ротовера, ближайшая цель их паломничества, был самой высокой вершиной горного хребта. Его кратер, вечно покрытый снегом и застывшей лавой, находился на высоте четырех с половиной тысяч метров над уровнем моря. Возвышавшийся в самом центре горной цепи, лишенный лесистых предгорий, стланика, мха, нагой и мрачный великан смотрел сверху на своих соседей, едва доходивших ему до пояса. Тропинка к жерлу кратера, трудная и опасная, начиналась на склонах ближайшей к нему скалы, троекратно огибала ее по спирали, шла узким скальным уступом, висящим над пропастью на высоте двух тысяч метров и, перескочив на склон вулкана, направлялась широкими петлями к его зеву.

После полудня поход остановился у подножия горы.

Чандаура с Помаре, Изаной, Ксингу и Атахуальпой начали взбираться на нее по едва заметной из долины тропинке и после трех часов утомительного марша остановились перед черной как ночь пастью вулкана. Повсюду чувствовался едкий запах серы, гари и дыма. Чандаура наклонился над жерлом и пошатнулся, как пьяный. Ядовитое дыхание Ротоверы обжигало и душило. Изана извлек из охотничьей сумки две золотые монеты и передал королю. Чандаура положил их на ладонь и любовался изящным изображением профиля, вычеканенным на реверсе. Это была голова какого-то индейского правителя. Монеты были тяжелыми и, похоже, изготовленными из чистого золота.

— Откуда у вас эти монеты? — спросил он Изану.