Остроумный Основьяненко

Нарежный создает образ народного мстителя, отражая распространенное понимание облика «справедливого разбойника», защитника обездоленных крестьянских масс. В глухом лесу он создает вольное братство, к нему присоединяются крестьяне, бежавшие от помещичьего произвола. Вместе с ними он нападает на соседних помещиков, творит суд и расправу, наказывает жестоких и вероломных господ, помогая беднякам. Создавая образ «благородного разбойника», Нарежный следовал не столько исторической правде, сколько романтической идеализации своего героя в духе шиллеровского Карла Моора, отдав немалую дань условности и мелодраматической неестественности персонажа.

Но важно другое: он полностью оправдывает борьбу своего героя с помещиками и властями, священниками, судьями, которые угнетали и разоряли народ. Поэтому столь значительным и социально-обобщенным является монолог Гаркуши, который говорит, отвечая на обвинения его в разбойничестве: «Кто назовет меня сим именем? Не тот ли подлый пан, который за принесенное в счет оброка крестьянкою не совсем свежее яйцо приказывает отрезать ей косы и продержать на дворе своем целую неделю в рогатке? Не тот ли судья, который говорит изобличенному в бездельстве компанейщику: „Что дашь, чтобы я оправдал тебя?“ Не тот ли священник, который, сказав в церкви: „Не взирайте на лица сильных“, в угодность помещику погребает тихонько забитых батогами или уморенных голодом в хлебных ямах? О беззаконники! Вы забыли, что где есть преступление, там горнее правосудие воздвигает мстителя? Так! Я мститель и не признаю себе другого имени!»[195]

В том же 1825 г., когда Нарежный перед смертью дописывал своего Гаркушу, Сомов создал беллетристический этюд «Гайдамак» с подзаголовком «Малороссийская быль». Произведение предназначалось для декабристского альманаха «Звездочка», наследника прославленной «Полярной звезды», но из-за восстания 14 декабря он в свет не вышел, и «Гайдамак» был напечатан в 1826 г. в «Невском альманахе». Тем не менее, Сомову пришлось давать объяснения шефу жандармов Бенкендорфу, обеспокоенному проникновением в печать произведений, приобщенных к материалам следствия по делу декабристов. Сюжет о Гаркуше Сомов продолжал разрабатывать и в начале 1830-х гг., задуман был обширный роман, но результатом стали лишь несколько разрозненных фрагментов, появлявшихся под заглавиями «Гайдамак. Главы из малороссийской повести» в журналах и альманахах («Северные цветы на 1828 год», «Сын отечества», «Денница на 1830 год»).

Образ главного героя овеян несомненной симпатией автора, акцентирующего его близость к народу: «В наружности и речах Гаркуши было нечто такое, что вожатые, при всем убеждении в его преступлениях, почувствовали к нему невольное доброхотство. Они совершенно потеряли суеверный страх, который на малороссиян наводило одно его имя». «Казалось, что шайка гайдамаков угадывала даже мысли своего атамана. Он стоял, оперевшись правою рукою на пистолет, бывший у него за поясом; лицо его было спокойно и не выражало ни малейшей страсти; но ястребиный взор его в один миг перелетал с места на место и обозревал все, что вокруг него происходило»[196].

Когда мы обращаемся к произведению Квитки, то первое, что обращает на себя внимание, это его жанровое своеобразие: в нем как бы слились два таланта автора, зарекомендовавшего себя и как беллетрист, и как драматург: его «Предание о Гаркуше» – наполовину повесть, наполовину пьеса. Начинается она диалогом, во время которого квартальный докладывает городничему об арестанте, который сидит на одном хлебе и воде, но ни в чем не признается, а лишь песенки попевает. Здесь же упоминается, что жена городничего проявляет к его делу большой интерес, что существенно для дальнейшего развития событий.

Затем выясняется, что у арестанта есть друзья на свободе: «его берегли до сего часу крепко-накрепко; не давали ему и есть, а ему кто-то со стороны приносил всего. Мы никак не додумались, кто ему это приносил? А не раз заставали, что он доедает поросятину да еще и горилку пьет. Мы его станем бранить и приказывать, чтобы он ничего не ел, а он в ответ песни поет»[197]. Жену городничего это приводит в ярость, и она взыскивает с квартального и других «за слабый присмотр».

Более детальную информацию приносит новое действующее лицо, именуемое «Гость». Мы узнаем о появлении в окрестных местах какой-то шайки, «суеверный простой народ распускает ужасные нелепости об этой шайке. Надобно вам знать, что за несколько лет явился какой-то шалун, по прозванию Гаркуша. Собрал небольшую шайку, ходил с нею открыто, проповедывал какие-то странные идеи. Его очень скоро схватили и упрятали в Сибирь. Теперь действующая у нас шайка распускает слухи, что будто этот самый Гаркуша вырвался из Сибири и атаманствует над ними. <…> Надобно правду сказать, не слышно, чтобы эти разбойники кого убивали, тиранили или зажигали где; они только грабят, а у иного оставят что-нибудь для прожития»[198].