Остроумие и его отношение к бессознательному

Д. Если случай, из которого должен возникнуть комизм, является в то же время поводом к высвобождению сильного аффекта, то это оказывается существенным препятствием для комизма. Разрядка энергии в этом случае, как правило, невозможна. Аффекты, предрасположенности и установки индивидуума позволяют в каждом отдельном случае понять, что комизм возникает или исчезает только в зависимости от точки зрения отдельного человека, а абсолют комического проявляется лишь при исключительных обстоятельствах. Поэтому зависимость или относительность комического гораздо больше относительности остроумия, ведь шутки никогда ничем не обуславливаются, а всегда создаются. При создании шуток заранее принимаются во внимание условия, в которых протекает процесс. Развитие же аффекта – самое сильное из условий, служащих препятствием для комизма, и его значение нельзя отрицать, с какой бы стороны ни подходить к этому вопросу[164]. По этой причине говорят, что комическое чувство возникает легче всего в «безразличных» случаях, в которых нет ни сильного чувства, ни заинтересованности. Но именно в случаях, связанных с освобождением аффекта, очень большая разница в затратах порождает автоматизм разрядки. Когда полковник Бутлер с «горьким смехом» откликается на предупреждения Октавио возгласом: «Ах, милости австрийцев!»[165], то его раздражение не мешает смеху, который самому полковнику напоминает об испытанном разочаровании. С другой стороны, нельзя более убедительно изобразить силу этого разочарования, не указывая на ее способность вызвать горький смех посреди бури аффектов. Полагаю, что это объяснение приложимо ко всем случаям, когда смех вызывают и полные удовольствия ситуации, и насыщенные, мучительные или напряженные аффекты.

Е. Если прибавить сюда, что комическому удовольствию может способствовать всякая иная благоприятная случайность – например, заразительность, как и при предварительном удовольствии у тенденциозных острот, – то этим мы исчерпаем рассмотрение условий комического удовольствия (не полностью, но для нашей цели в достаточной мере). Мы видим, что эти условия, равно как непостоянство и зависимость следствий комического, нельзя объяснить удовлетворительно, если не предположить, что комическое удовольствие есть производное разрядки от того различия в затратах энергии, которое при самых разнообразных соотношениях может быть употреблено для иных целей.

Более подробного рассмотрения заслуживает также комизм сексуальности и скабрезности, которого мы коснемся здесь поверхностно. Исходным пунктом и тут, как и в случае скабрезных шуток, будет обнажение. Случайное обнажение воздействует комически, когда мы сравниваем легкость, с какой обрели возможность наслаждаться этим зрелищем, с той большой затратой энергии, которая потребовалась бы в иных обстоятельствах. Эта ситуация близка к ситуации наивно-комического, но она все же проще. Всякое обнажение, очевидцами которого (или слушателями – при сальности) мы становимся благодаря третьему лицу, равнозначно искусственному комизму, которому подвергается обнаженный человек. Мы говорили, что задача шутки состоит в том, чтобы заменить собою сальность и вновь скрыть источник комического удовольствия, ставший недоступным. Наоборот, подсматривание (подслушивание) при обнажении не является комическим для подсматривающего (подслушивающего), так как его собственное напряжение упраздняет при этом условие комического удовольствия. В этом случае налицо сугубо сексуальное удовольствие от увиденного. Когда подсматривающий рассказывает о своем опыте другому, то человек, за которым подсматривали (подслушивали), вновь становится смешным, так как преобладает точка зрения, по которой обнаженный человек не произвел затрат энергии, необходимых для сокрытия наготы. Впрочем, область сексуальности и скабрезности дает чрезвычайно много удобных поводов к комическому удовольствию наряду с удовольствием от сексуального возбуждения. Например, можно показать зависимость человека от телесных потребностей (то есть унизить его) или открыть физическое влечение за претензией на духовную любовь (то есть разоблачить).

* * *