Останься со мной!

– Мать твою, только не говори мне… – медленно протянула я, наконец, сопоставив все факты.

– Да, – кивнул он. – Все так. Я не… не приехал на свидание с тобой. Тебе, наверное, сказали, что отныне у тебя будет новый куратор. И… это я.

– Гребаный ад! – Я отшатнулась от него и принялась с остервенением отталкивать от себя его руки.

Я выдала весь арсенал самый страшных, причудливых и заковыристых Мишиных проклятий: я и не подозревала, что вся эта витиеватая ругань застряла у меня в голове!

Володя пытался что-то сказать, объясниться, но я яростно отталкивала его от себя и кричала, не желая ничего слушать.

Это было самое страшное, что могло случиться.

Очередной выверт судьбы: человек из прошлого, которому я доверяла, с которым просто не могло быть связано ничего плохого, безответно влюбленный, беззаветно преданный мне мальчик – вдруг чудесным образом явился предо мной, но оказался примкнувшим к мои мучителям.

Куратор… Господи!

– Послушай меня! Послушай! – пытался докричаться до меня Володя.

Он шагнул ближе, тряхнул меня за плечи. Я вывернулась, ткнув его локтем в солнечное сплетение, и изо всех сил залепила ему затрещину. Володя отлетел на пару шагов, я же, забившись в угол, шипела оттуда, как дикая уличная кошка, намереваясь обороняться не на жизнь, а на смерть.

– Послушай, – снова повторил он. – Я… Это не по моей вине ты сюда попала. Я просто… я всего лишь курсант, студент… И ты моя… если хочешь, ты – моя дипломная работа. Мне разрешили выбрать человека для подготовки, дали несколько файлов с данными…

– Это почему же такие привилегии? – осклабилась я. – Ты отличник, что ли, Володечка?

– Да, я в числе лучших, – спокойно ответил он. – Именно поэтому мне разрешено было выбирать. Я просмотрел файлы и… узнал тебя. Я просто… Слушай, я в самом деле хотел бы тебе помочь. Поэтому я попросил назначить меня твоим куратором.

– Оу, милосердие, – глумливо протянула я. – Как мило! Как же тебя угораздило, Вова, а? Во все это вляпаться?

– Во что вляпаться? – нехорошим голосом переспросил он. И я поняла, что, кажется, задела его за живое. – Что именно ты называешь «вляпаться»? Я хотел защищать свою Родину, бороться против терроризма. Я поступил учиться в Академию ФСБ – думаешь, это так легко было? Знаешь, какая там требуется подготовка?

У меня невольно дернулся уголок рта в слабой улыбке. Забавно было видеть, как под маской сдержанного закрытого идейного юного чекиста проглядывает хвастливый мальчишка. Значит, не все еще потеряно? Где-то там, глубоко внутри, он все тот же мечтающий произвести впечатление круглоглазый пацан?..

– Я занялся арабистикой, хотел работать на восточном направлении… Откуда я мог знать, что в числе данных на агентов, которых предположительно можно будет использовать на Востоке, вдруг увижу тебя? Это я должен тебя спросить, как ты во все это вляпалась? Стала пособницей воров и аферистов?

– О, великолепно! То есть ты весь в белом, а я – падшая женщина, – ерничала я. – А ты для себя считаешь нормальным – работать на организацию, которая вербует людей вот такими методами? Которая загоняет человека в ловушку, не оставляет ему выбора, а затем использует в своих целях и просто уничтожает, если он становится не нужен или чересчур опасен?

– Я не стану это обсуждать, – загремел вдруг он. – На то есть причины и… И не мне решать, правильно это или нет. Я просто хочу, чтобы люди на земле жили спокойно и счастливо. Чтобы не плодились ублюдки, которые им угрожают. Хочу… хочу бороться за мир. Может быть, по-твоему, это смешно или недостойно…

– Бороться за мир… – подхватила я. – Воевать за мир – это все равно, что трахаться за девственность!

– Хватит! – внезапно рявкнул Володя и хлопнул ладонью по столу.

Что ж, командный голос у него выработать сумели.

Кто бы мог подумать, что худенький вечно голодный мальчик станет с возрастом способен на такой рык?!

Я замолчала, разглядывая стоявшего передо мной мужчину. Я пыталась понять, чего же в нем больше – нового, непонятного и в чем-то отвратительного мне или старого, привычного, детского…

– Хватит, – уже спокойнее повторил он. – Давай на этом остановимся. Как бы там ни было, выбора у тебя нет, придется действовать в заданных обстоятельствах. И я очень хочу, чтобы ты осознала… Это действительно твой последний шанс. Я взял тебя под свою ответственность. Если ты… если у нас ничего не получится, у меня будут проблемы. И я уже ничем не смогу тебе помочь.

Я видела, что выговорить это ему было тяжело.