Особое задание

— Нет, Кирилл, искусственный человек. Он отличается от нас иным материалом мускульных тканей, более прочными костями скелета и имплантированными в головной мозг контроллерами, так называемыми генераторами нейронных импульсов. В случае с Вадимом система генераторов по каким-то причинам оказалась неработоспособна, и в условиях лабораторного карантина все причастные к его пробуждению специалисты вынесли однозначный вердикт — он человек, невзирая на радикальное усовершенствование некоторых тканей и органов. Более того, когда был взят образец ДНК, то его сравнение с банком данных, доставшимся нам после разгрома Альянса, показало, что он по своим биометрическим данным полностью идентичен капитану ВКС Альянса Вадиму Петровичу Немершеву, погибшему во время штурма Юноны силами флота Свободных Колоний. Он помнил свое имя, сохранил знания и профессиональные навыки офицера, прекрасно разбирался во всех типах боевых кибернетических систем, но совершенно не помнил собственного прошлого.

— И вы решились на эксперимент?

— Мы дали возможность капитану Немершеву начать новую жизнь, — Стангмаер жестом отверг любые претензии относительно этической стороны проблемы. — Мы приняли ситуацию такой, как есть. Вадиму внушили, что амнезия — следствие тяжелого ранения, и после курса реабилитации, в течение которого ему были имплантированы знания о современном мире и уровне развития цивилизации, капитан Немершев вернулся в строй, возглавив новое, только формирующееся подразделение по борьбе с реликтовыми кибермеханизмами. Могу сказать тебе одно, Кирилл, я ни на день не упускал его из вида и могу подтвердить твои же слова: он человек, не только физически, но и духовно. В нем нет изъянов или червоточин.

Стангмаер немного помолчал, а затем произнес, подытоживая сказанное:

— Выбор за тобой, капитан. Подумай, прежде чем дать окончательный ответ.

* * *

Через два часа Стангмаер вышел на связь:

— Вадим, я принял решение. Посылаю к тебе группу, думаю, ты будешь рад этим парням.

— Посмотрим, — ответил Вадим, который так устал, что не радовался сейчас ничему. — Что со штурмовыми носителями, генерал?

— Все выпущены на одном и том же заводе, в две тысячи шестьсот тридцатом году. Одна из последних модификаций.

— Я заметил. Коды есть?

— Да. Но по каналу ГЧ их передать не смогу.

— Почему?

— Это сеть, Вадим. Я не могу быть уверен, что разговариваю именно с тобой.

— Логично, — Немершев устало помассировал виски. — Когда ждать группу? Раненые в критическом состоянии.

— Модуль уже начал предстартовую подготовку. Шесть часов продержитесь?

— Есть альтернатива?

— Нет.

— Тогда продержимся. До связи, генерал, у меня энергия в комплексе связи на исходе. Получу запасные накопители — поговорим по существу.

— Добро, Вадим. Продержись.

Последние эрги в накопителях комплекса ГЧ Немершев израсходовал спустя час, разговаривая с Соулом:

— Что решилось? Давай сразу к делу, сигнал слабеет.

— Я сделал заказ. Правда, удалось достать только три «Х-страйкера». Поставка через сутки. Еще часов шесть на полную загрузку боекомплектов. Итого: я буду на Саргоне через тридцать два часа. Раньше не успеваю. Тебя устраивает?

— Вполне. Будь осторожен на подлете. Свяжись со мной через коммуникатор, когда выйдешь в зону высоких орбит.

— Сделаю. Мой кейс с деньгами на месте?

— У меня на коленях.

— Береги его, Вадим.

Немершев усмехнулся, несмотря на свинцовую усталость, которую уже не могли побороть дозы стимулирующих препаратов.

— Ну? — спросила Лори, когда он отключил комплекс межзвездной связи.

— У нас есть шесть часов до прибытия людей Стангмаера. «Х-страйкеры» получим не раньше, чем через сутки.

— Что будем делать?

Он посмотрел на нее и сказал:

— Произведем проверку снайперских пар и спать. Не против?

Лори не ответила.

Она мечтала об этом, но не верила, что мечта может вот так неожиданно сбыться.

* * *

Несмотря на усталость, сон не шел...

— И как это произошло с тобой? — Вадим потянулся за сигаретами, прикурил и перевернулся на спину, глядя в потолок старого, давно требующего капитального ремонта помещения, в котором от понятия «цивилизация» сейчас остались лишь свет и тепло...

Лори знала, что рано или поздно он задаст этот вопрос.

Она хотела ответить на него, чтобы между ними не оставалось недомолвок, и в то же время боялась, сама не понимая, где кроется источник страха?

— Сначала ответь: ты знал, что я киберхаг?

Вадим глубоко затянулся, а затем, выпустив колечко дыма, произнес:

— Нет.

— А когда увидел меня? Что подумал?

— Я понял одно — ты человек. Большего мне знать не требовалось. И все же, Лори, как ты решилась?

Она повернулась, чтобы видеть его, коснулась дрожащими пальцами щеки Вадима, потом ответила:

— Ты знаешь, что такое одиночество и бессилие?

Вадим задумался. Да, наверное, он мог согласиться относительно бессилия, — бывали моменты, когда измученный организм не просто требовал отдыха: в такие секунды казалось, что жизненные силы закончились, и это раздражало. Но вот одиночество? Наверное, нет. Он никогда не был одинок до такой степени, чтобы остро почувствовать дискомфорт.