Осьминог

На улице немного потеплело и пахло морем, прелой листвой и осенью. Александр раскрыл зонт над головой Кими.

– А ты заботливый, американец, – Кими улыбнулась ему, потом отвернулась и решительно зашагала по улице в сторону района Хигасигава. – У тебя, наверное, в Америке есть девушка? Или, может быть, даже не одна?

Александр промолчал.

– Значит, есть, – по-своему интерпретировала его молчание Кими. – А вот у меня нет парня. Ты, наверное, думаешь, что я дурная женщина и ко всем подряд пристаю, да? Зря я обидела вчера этого дурака Такахаси, не стоило мне так напиваться, он ведь не виноват, что с его сестрой так вышло. Она, вообще-то, неплохая девчонка, просто уехать отсюда очень хотела, вот и связалась с этим американцем. Всем говорила, что он увезет ее в Америку и она там станет знаменитой актрисой или телеведущей, американцы ведь любят девушек с азиатской внешностью, а каждые выходные она будет ходить в KFC и заказывать там острые куриные крылышки с картофелем фри, так ее достали здесь рыбы и моллюски. Ну а потом он уехал и думать о ней забыл, даже не написал ей ни разу, она и потащилась с горя в Нагоя становиться актрисой, но кому она там нужна, для японцев ведь нет ничего особенного в девушках с азиатской внешностью. – Кими коротко и невесело рассмеялась. – А я когда выпью, становлюсь сама не своя. Ну что, считаешь, я плохая?

– Совсем нет, Араи-сан. Я думаю, вы хорошая девушка.

– Говоришь прямо как твой дружок Камата! «Я думаю, вы хорошая девушка, Араи-сан, вот вам безалкогольное пиво за счет заведения». – Она помолчала немного. – А ты знаешь, над чьей могилой он тогда плакал на кладбище? Я ведь специально год посмотрела, это был год великого землетрясения в Канто[197], там похоронена целая семья: муж, жена и две их маленькие дочурки, одна даже в школу еще не пошла. Они все пытались укрыться в святилище Хатимана, но не успели до него добежать – на них обрушились каменные тории, а потом одна за другой пришли две волны цунами, и там была такая гора мусора, что ее разбирали несколько недель. Но, думаю, их все равно убило на месте.

– Какая ужасная история…

– Ясуда-сан из библиотеки помогла мне ее найти, она очень удивилась, что я интересуюсь такими вещами, я ведь легкомысленная. Наш маленький остров хранит много ужасных историй, амэрика-дзин-сан.

– Думаете, Камата-сан интересуется подобным?

– Он же твой друг, тебе лучше знать, чем он интересуется, разве нет?

– Ну я не знаю… – Александр подумал немного. – Может быть, он все-таки писатель? Собирает материал для книги, а сам делает вид, что не при делах.

– Ага, прямо как Каору Китамура или Юкито Аяцудзи![198] – Кими рассмеялась. – Уж конечно!

Они свернули на узкую, крытую пластиковым навесом улочку. Кими шла рядом, обхватив себя руками за плечи и низко опустив голову. Ее каблуки негромко стучали по асфальту.

– Как раз после великого землетрясения в Канто у нас в святилище появилась статуя Хатимана, которого все называют Хатиман-рыбак, потому что он держит в руке большого тунца. Говорят, от его родного храма тогда ничего не осталось: опоры и стены рухнули, а вода унесла все обломки и священные предметы, даже фигурки комаину, которые стояли у входа, потом так и не нашли, а Хатиман-рыбак остался невредимым, ни одного скола на нем не было, – наверное, тот чиновник, который согласился его отдать, был не очень-то суеверным.

– А вы сами в это верите, Араи-сан?

– А? – Она остановилась, прислонилась спиной к стене дома и запрокинула голову. Ее лоб и щеки искрились мелкими капельками влаги. – Во что именно?

– Что, если бы эти люди добежали до статуи Хатимана-рыбака, то есть если бы он был там, они бы остались живы? Верите в это?

Кими пожала плечами:

– Когда я была маленькая, я очень боялась тайфунов – мне все казалось, что сильный ливень может смыть меня и унести в море, как какую-нибудь веточку или сухой лист. Мама рассказывала, что один раз вечером я не вернулась домой из школы, и она искала меня по всему острову. – Голос Кими стал тише, и Александр наклонился к ней, чтобы расслышать слова, смешивавшиеся с шорохом дождя по навесу. – Она нашла меня возле статуи Хатимана, от усталости я уснула прямо у его ног, положив голову на чашу для пожертвований. Мама говорила, Хатиман-сама снял с головы свою треугольную каменную шляпу и держал ее надо мной, как зонт. – Она взяла Александра за руку, которой он держал над головой зонт, и потянула к себе. – А ты в это веришь, амэрика-дзин-сан?

– Я даже не знаю…

От Кими пахло морем – или, может быть, просто сильный ветер накануне унес вонь гниющих водорослей, моллюсков и рыбы, оставив в воздухе только свежий запах морской воды.