Осьминог

Александр мельком взглянул на спутников Такизавы: судя по выражениям их лиц, они были не прочь зайти, но стеснялись в этом признаться при своем начальнике и иностранном коллеге.

– Такизава-сан… лучше пойдемте отсюда.

– Сколько тебе лет? – Спросил Такизава у девушки. – А?

Она презрительно скривила ярко накрашенные губы:

– Столько же, сколько твоей дочери, сарари-сан! Хотел когда-нибудь трахнуть свою дочь?

Александр осторожно дотронулся до плеча Такизавы и потянул его за рукав, но тот, похоже, нисколько не обиделся.

– Моя дочь не стала бы этим заниматься.

– Конечно, ты ведь покупаешь ей всякие игрушки! – Девушка выпрямилась и скрестила на груди руки, и теперь было видно, что ей и вправду не больше шестнадцати и она похожа на школьницу, нарядившуюся в нелепый костюм и накрасившуюся маминой косметикой. – Я тоже хочу такой же телефон, как у твоей дочери! Ей ведь не приходится стоять на улице с вечера до утра и зазывать таких, как ты, а?

– Вот оно что… – Такизава вытащил из кармана новенький айфон – Александр помнил, как совсем недавно он хвастался им перед коллегами, – помешкав, вынул из него сим-карту и протянул айфон девушке: – Тогда на, возьми.

Девушка взглянула на айфон и нерешительно протянула к нему руку – ее кисть зависла в воздухе. Александр уставился на ее чуть подрагивавшие пальцы с длинными неоново-розовыми ногтями.

– Возьми, – повторил Такизава. – Пароль тридцать один, двенадцать, девяносто пять – просто запомнить.

– Что это за пароль такой? – Хмуро спросила проститутка.

– День рождения моей девушки. Она родилась под самый новый год, – говорят, тогда шел сильный снег, поэтому кожа у нее белая, как снег. Ну и характер, честно говоря… Ну так что, возьмешь?

Она молчала, раздумывая.

– Если я найду в нем телефон твоей девушки, я позвоню ей и скажу, что ты ходишь к проституткам, сарари-сан.

– Вот как…

– Начальник Такизава, – робко вмешался один из молодых людей. – Если вы отдадите ей телефон, она все равно продолжит заниматься своей грязной работой.

– Заткнись! – Огрызнулась девушка. – Я видела, как ты смотрел – ты бы с удовольствием засунул свой член мне в рот!

Парень густо покраснел. Она быстрым движением схватила айфон и заткнула его за украшенный стразами пояс своей мини-юбки.

– Будем считать, на сегодня я свое отработала. А ты приходи, когда захочешь, я тебя обслужу бесплатно, сарари-сан, и так уж и быть, не стану звонить твоей девушке. – Она чмокнула Такизаву в щеку. Александр заметил, что для этого ей даже не пришлось приподниматься на цыпочки.

– У вас ведь нет дочери, Такизава-сан, – сказал Александр, когда они отошли достаточно далеко. – Зачем вы отдали ей свой телефон?

– Соо нан дэс нэ[191]… – Такизава улыбнулся и двумя пальцами потер пятно помады на своей щеке. – Действительно… но я все-таки думаю, это была хорошая девушка, а телефон я себе новый куплю, у этого все равно камера была так себе.

– Ну ничего себе, так себе! Вы ведь говорили, у этого айфона – самая лучшая камера, начальник Такизава!

– Нет-нет, я ошибался. – Такизава рассмеялся. – Вчера я сфотографировал им Ёрико, и она страшно рассердилась и потребовала удалить фотографии! Сказала, что у нее на них некрасивый нос, хотя я ничего такого не заметил, но ей-то виднее. Вообще-то у Ёрико прекрасный нос, маленький и аккуратный, как у настоящей фотомодели. Так что я не хотел, чтобы этот дурацкий телефон уродовал лицо моей Ёрико, вот и отдал его! Я на самом деле давно уже думал, кому бы его отдать.

– Вы всегда так говорите, начальник Такизава!

– И совсем не всегда! Хотите сказать, что я каждый вечер отдаю свои вещи незнакомым людям?

Подчиненные Такизавы снова рассмеялись. Накрапывал мелкий дождь, но от выпитого сакэ и быстрой ходьбы было тепло, и Александр слегка ослабил узел галстука: прохладный воздух скользнул по шее, как пальцы молодой женщины. Такизава, как будто уже забыв о произошедшем, рассказывал очередную историю про то, что один из начальников господина Симабукуро, когда тот только начинал работать в банке, очень любил все европейское, но по какой-то причине терпеть не мог окинавцев и однажды поинтересовался у господина Симабукуро, не с Окинавы ли тот. Господин Симабукуро ответил, что среди его предков был один голландец с точно такой же фамилией, и впоследствии ее для удобства записали иероглифами, но в действительности фамилия у него совсем не окинавская, а самая настоящая голландская. Пожилой начальник поверил ему и даже стал покровительствовать молодому талантливому сотруднику, пока на одном корпоративном празднике господин Симабукуро, выпив лишнего, не сказал вместо «аригато: гозаимасу» окинавское «нихэ: дэ: биру»[192], чем и выдал себя с головой. Начальник, правда, оказался человеком с юмором и простил господина Симабукуро, а то пришлось бы тому, может быть, искать работу на почте или в комбини.

– Такизава-сан… – Тихо позвал Александр.