Осьминог

– Вы про Араи-сан? – Кисё почесал спящую Му за ухом, она сердито фыркнула во сне. – Конечно, мне много где хотелось остаться, и здесь, наверное, я бы хотел остаться больше всего. Но… – Он помедлил.

– Но?..

– Это зависит не от меня, Арэкусандору-сан, – вежливо, но твердо сказал официант. – Когда придет время, я оставлю работу в «Тако» и уеду с Химакадзимы.

– Она расстроится.

– Как и Мацуи-сан, когда уедете вы. – Кисё повернулся к нему: – Вы ведь это понимаете?

Александр опустил взгляд.

– Не подумайте ничего, Арэкусандору-сан, я вас не осуждаю, – продолжал Кисё. – Может быть, так будет лучше, кто знает. Вам же известно, как погиб ее муж?

– Кажется, он утонул в море.

– Верно. Но незадолго до того случая, выпив пару кружек пива в «Тако», он рассказывал, что видел, будто бы рыбы под водой разговаривают друг с другом – совсем как люди. Вроде как на его глазах здоровенная макрель и пятнистая торафугу обсуждали, какие наряды им лучше выбрать на свадьбу лангуста в следующем месяце и стоит ли вообще тратить на обновки такую уйму денег, ведь может статься, до следующего месяца новая невеста лангуста угодит в сеть, как это случилось с предыдущей, бедняжкой, пусть ей будет хорошо во дворце морского дракона. Все, конечно, тогда над мужем Мацуи-сан посмеялись и посоветовали ему не выпивать лишнего перед работой, а уж если выпил, не перегибаться через борт и не вглядываться в волны – мало ли что там может примерещиться. Жене он об этом рассказывать не стал, боялся ее напугать, но советам друзей не последовал – наоборот, как идти в рейс, всегда брал с собой бутылку сакэ или разбавленного виски, а потом, вернувшись на берег, подолгу сидел на бетонных волнорезах и вглядывался в море – ждал, когда хмель из головы полностью выветрится, чтобы не идти домой в таком виде. Муж Мацуи-сан, судя по всему, был не из болтливых, а после того, как приятели подняли его на смех, так и вовсе замкнулся в себе, только и думал, что о бутылке да о своих разговаривающих рыбах, и из рейсов стал часто возвращаться совсем без улова. Мацуи-сан из сил выбивалась, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Он, конечно, и сам понимал, что так дело не пойдет, рыбак ведь живет своим промыслом: нет рыбы – нечем платить за сейнер и за оборудование и недолго оказаться в долгах, а то и вовсе остаться без работы.

– Думаете, он потерял осторожность и вышел в море в тайфун, надеясь поправить свое положение?

– Кто знает… – Кисё улыбнулся. – По слухам, муж Мацуи-сан и вправду вышел в море в разгар шторма, а когда отошел довольно далеко от берега, увидел, что у самого борта сейнера показалась пара тунцов, один из них обернулся, посмотрел на рыбака и говорит другому: «Гляди-ка, это ведь тот самый Рику-кун, который извел добрую половину наших родственников!» Тогда Мацуи-сан не выдержал и сам бросился в море, а сейнер, лишившись управления, налетел на прибрежные скалы. Мацуи-сан очень убивалась по своему мужу: говорят, за год как на десять лет состарилась, но мне лично кажется, она все еще очень привлекательная женщина.

Александр покачал головой:

– Когда вы только успеваете все это придумывать?

Кисё усмехнулся:

– Смерть человека так печальна, Арэкусандору-сан. Это ведь кто-то из ваших европейских писателей сказал, что вместе с человеком исчезает целый мир?

Александр пожал плечами.

– Как бы то ни было, я согласен с этим, ведь даже у простого рыбака есть целый мир, который он уносит с собой в могилу. Большинство людей умирает незаметно, но горе их близких не становится от этого меньше. Разве какая-нибудь необычная история – не лучший способ справиться с этой неизбежностью? – Он повернулся и заглянул Александру в глаза. Потревоженная Му проснулась, поводила из стороны в сторону слепой головой, недовольно чихнула, спрыгнула с колен Кисё и скрылась за углом святилища. Александр заметил, что она прихрамывает на заднюю лапу.

– Не знаю. Вам лучше знать, это же ваши небылицы.

– Погода ухудшается, Арэкусандору-сан, скоро со стороны Окинавы придет большой тайфун. Вы можете верить в то, что это гнев Сусано-о-но-Микото[141], или считать тайфун просто большим тропическим циклоном, но вам правда лучше уехать с острова и переждать его в крупном городе.

– В прогнозе погоды сегодня ничего такого не было.

Кисё вздохнул и поднялся.

– Вас ничем не убедишь, Арэкусандору-сан. У меня на сегодня еще есть дела, поэтому я вынужден с вами попрощаться. – Он поклонился. – Я все же надеюсь, что вы хорошо подумаете и решите прислушаться к моим словам.

Александр неопределенно кивнул в ответ.

– Саё: нара[142], Арэкусандору-сан. Желаю вам хороших выходных. – Он снова поклонился – может быть, чуть ниже, чем того требовала простая вежливость, и поднялся по ступенькам святилища. Александр услышал, как зазвенели брошенные в ящик для пожертвований монетки.

Изуми встретила его на пороге дома: лицо у нее было смущенное и виноватое.

– Арэкусандору-сан… вы так быстро вернулись.

Он снял уличную обувь и удивленно взглянул на хозяйку:

– Дождь на улице становится сильнее. Вы меня как будто ждали, Мацуи-сан?