Осквернители (Тени пустыни - 1)

- Увы! Налоги, налоги, без конца налоги! Сборщики податей из Мешхеда одолели. Имеют наглость требовать с меня налоги, с меня - самого Али Алескера - и за кого? За каких-то перебежавших от Советов бесштанных сарыков! Во вторник являются канцелярские крысы и пищат: "Плати! Недоимки за тобой. Ты уже пять лет не платишь". Какое нахальство!

Али Алескер гордо выпятил свой животик и потер верхнюю губу, над которой полагалось расти усам, но усы Алескер брил начисто.

- Нет, тем налогосборщикам, кто полезет в Баге Багу, я не дам ни крана. Если генерал-губернатор опять заговорит о недоимках, я надену на мысли плащ забвения.

Но доктор попытался повернуть разговор на сарыков:

- Ужасно живут ваши крестьяне. Почему бы вам им не помочь?

- Вы думаете? О, это идея! Эх, тьфу-тьфу! Здорово! Я им помогу, и мне народ отдаст на выборах голоса. И я в меджлисе! О! Слава, почет... Вы гений, доктор! Впрочем...

Петр Иванович хотел разъяснить, что ничего подобного он не имел в виду.

Но Али Алескер уже не слушал.

- Эй, Кули, сюда! - завопил он.

Подбежал сарык в лохмотьях и поцеловал носок сапога Али.

- Говори!

- Ваше приказание, господин, на руках моих и на сердце.

- Сколько ты получил дохода. Кули?

- У вашей милости я арендую один джуфт*. Аллах дал мне собрать восемьсот сорок фунтов риса. Триста фунтов отдал за аренду. Оставшийся рис я продал вашему управляющему. Получил за них восемьсот шестьдесят кран. Я арендовал вашего вола. Заплатил сорок восемь кран. За воду я отдал управляющему двадцать кран. За семена семьдесят кран. Да в счет налогов сто двадцать два крана он взял. Господин управляющий говорит, что столько берет с каждого джуфта государство.

_______________

* Д ж у ф т - участок земли, который можно вспахать на паре

волов за день.

- Ха, эй ты, о царь всех бухгалтеров! Тьфу-тьфу. Сколько же ты получил чистого дохода, Кули?

- Ваша милость, у меня осталось триста пятьдесят кран. Но жена, дети. Надо одеть, обуть. Опять же еда!..

- Да, ты богач, Кули!

- О господин, у меня семь детей...

- Не серди бога. У тебя красивенькая дочка. Я видел.

- Ей только одиннадцать лет!

- Э... - Али чуть скособочил голову на паланкин и гораздо тише заметил: - Э, она совсем созрела... Такая пышнотелая и тут и здесь. Такая раскрасавица стоит восемьсот - девятьсот кран. Привези ее ко мне во двор... Вот у тебя и деньги, целый капитал!

Лицо сырака сморщилось не то в улыбке, не то от боли. Он склонил голову и что-то пробормотал...

Когда они немного отъехали, Али Алескер заметил:

- Упрям, как все сарыки. Ах, тьфу-тьфу! Да паду я жертвой вашего языка, профессор! Ваша доброта находит путь к моему нежному сердцу. Но, клянусь, на мне уже седьмой саван истлел бы, дай я волю всякой сарыкской сволочи. Все сарыки - бездельники. Совсем при Советах развратились. Хоть и бежали от большевиков, а сами большевистского духа понабрались, правда, моя нежная подруга?

Молодой голос из-за шторки паланкина ответил:

- Али правильно говорит: с чернью говорят не языком, а палкой.

- Умница, умница, моя нежная подруга. Княжна у меня очень правильно рассуждает. О Абдулфаиз, я скоро последние штаны старьевщику понесу. Мы, помещики, совсем обнищали. Возьмите Баге Багу - наше имение. Сорок четыре тысячи налог на рис, четырнадцать тысяч на тутовник, сто пятьдесят три тысячи жалованье лодырям слугам, восемьдесят восемь на покупку голландского бильярда...

Али Алескер отлично разбирался в хозяйстве. Под конец он захлебнулся в цифрах и застонал:

- О моя нежная княжна, придется тебе продавать пирожки с морковкой на мешхедском базаре, а твоему любимому супругу торговать старыми бутылками.

Доктор не сдержал улыбки. Накануне вечером в его присутствии управляющий доложил господину Алескеру, что от арендаторов, тех самых нищих сарыков, поступило за пашни шестьсот десять тысяч кран, за тутовые сады сто пятьдесят тысяч и за аренду сто тысяч.

Но Петр Иванович промолчал. Подслушал он невольно. Управляющий не мог и представить себе, что доктор понимает по-туркменски.

Ехать пришлось долго. Долина Роз оказалась далеко. А гостеприимный хозяин даже не вспомнил, что его дорогой гость не завтракал. Возможно, Али Алескер решил наказать Петра Ивановича за излишнюю любознательность во время утренней прогулки в сарыкском селении.