Читаем Осквернители (Тени пустыни - 1) полностью

Дальнейших разглагольствований оратора Петр Иванович не слышал. Генерал-губернатор Хорасана поспешно усадил его рядом с собой и принялся угощать, что было далеко не лишним. Желудок доктора заявлял о себе. Генгуб говорил не умолкая. Он обещал сделать все необходимые распоряжения, выполнить любые просьбы, наказать бюрократов-чиновников... Он смотрел на доктора, как смотрит несчастный кролик на удава. Он усиленно соображал, слышал ли так некстати явившийся на пикник большевистский доктор, о чем здесь говорят гости. И дьявол побери болванов жандармов, прозевавших этого большевика, и чтоб сгорел Али Алескер с его идиотской затеей привести доктора на "гарден партей". Вечно он выдумывает что-нибудь.

Странно. Что случилось? Почему так скованно держатся участники великолепного завтрака, устроенного на гигантском ковре, прямо на траве, в тени чинара? И что сделалось с обычно шумливым владельцем Баге Багу хлебосолом Али Алескером?

Разгадку доктор нашел не сразу. Неприятно, когда с тобой обращаются свысока, чего и следовало ждать от генерал-губернатора. На это доктор шел, когда решил поговорить с ним о нуждах экспедиции. Но еще неприятнее, когда вдруг ни с того ни с сего делаются с тобой сверхлюбезны и предупредительны. Тривиальное сравнение пришло в голову доктору: кошки-мышки! Куда он попал?

Да, Петр Иванович испытывал чувство, что он втянут против своей воли в сложную игру: дервиш, белуджи, жандармерия, Баге Багу, Керим-хан, Джунаид, Али Алескер. Не слишком ли много для ученого? Как бы не пришлось еще пополнить этот перечень странных лиц и встреч. Стоит только посмотреть на сидевших и возлежавших на ковре в самых непринужденных позах гостей алиалескеровского "гарден партей" в Долине Роз.

Роз здесь что-то не было видно, но зато что ни гость, то пахучий цветочек...

- Что ни гость, то тип, - проговорил знакомый голос прямо в ухо. Доктор обернулся. Рядом сидел князь-телеграфист Орбелиани. "Только его здесь и не хватало", - подумал Петр Иванович. - Представьте, не ошиблись, - бормотал Орбелиани. - Я-с! Собственной персоной! Князь... его сиятельство! Ужасно рад вас видеть. У меня к вам дельце... но потом объясню: пьян-с, абсолютно. Нажрался... Жажда. Изжога. Ну и накинулся на "финьшампань". Не обращайте внимания. Не удержался. Допился до анчутков. Ошеломительный коньяк. Царь напитков. Как у Омара Хайяма: "Кубок, красотка, лютня, а у тебя в кредите рай..." Не могу смотреть. Кругом морды. Европейские морды. Увы, мы, европейцы на Востоке, - наиярчайший тип обывателей. Сидим на теле к... к...олоний и сосем. Клопы-с. Мы-с, тэк сказать, аристократы культуры и пиратства. Но мы, россияне, исключение. С тех пор как Николашку с семейкой отправляли на дно екатеринбургской шахты, мы никакие не колонизаторы и... мы полулакеи-с. Нам объедки. Для цивилизованных европейцев персюки - азиаты, парии, жулики... Эй, сгори твой отец, подай доктору коньяку! Выпьем, милейший доктор, за цивилизованных, за расу господ... Вон сидит, вон там, по правую руку генгуба, один... В Мешхед прилетел на аэроплане "юнкерс" из Тегерана, как это - "полумилорд, полуподлец"... Да зачем... полу! Подлец стопроцентный. Кинжал под плащом, яд в кармане...

- А вы что делаете здесь? - удивился доктор.

Красное лицо Орбелиани, мокрые усы, невнятный лепет вызывали чувство брезгливой жалости.

- На правах родственника-с... Дочь моя за вашим знакомцем Алескером... Как получился сей мезальянс, не рассказываю. Дочку этот толстогубый улестил. Размалевал арабскую роскошь жизни. Дура! Уши развесила. Позволила увозом увезти. Азия... Алескер богат, сукин сын. Один из трех тысяч хозяев земли Ирана и иранских душ, прибрал в Западном Хорасане к рукам все земли гамузом. И с Европой в ладах. Полномочный представитель шведских всяких фирм. Сам полушвед... полуперс... Метис... Центробежные насосы "Видлунд и К°", персидский хлопок, шведские нефтяные двигатели "Скандия", персидский кишмиш, спички, персидский гуммидрагант, шведские пружины, кузнечные молоты "Нептун", персидские ковры. Не шутите: персюк, а башка. Богат, тароват, а вообще прохвост, кинто с бакинского базара, хапун. Видали, устраивает пикники с... запретными напитками... хи-хи, а как, мерзавцы, назвал! "Гарден партей"... Пыжится... Спекулянты. Почему в Мешхеде выпекали горький хлеб? Зятюшка Алескер сплавил подпорченную муку. Куда деваться пекарям? Неурожай, засуха. Из России муку не завозят. Политика. Господа англичане подговорили... Алескеру все на пользу. Заваль, что гнила в амбарах, - на рынок. Начальство смотрит сквозь пальцы. Зятюшка Али с генгубом в одну дудку дуют...

Князь отдышался и продолжал:

- Ну ладно, Али Алескер - сам азиат и азиатов своих заглатывает... Ам!.. Ему простительно. Ну а зачем они вкупе с генгубом дают волю английской сволочи? Нефть. Недра. Хорасан. Полюбуйтесь: вон там один расселся, жаба жабой. А ведь Хорасан всегда был зоной русского влияния.

- С этим давно покончено, - усмехнулся доктор. - Советский Союз торжественно отказался от всяких зон, привилегий...

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное