Осквернители (Тени пустыни - 1)

- Почему вы голодаете? - спросил Петр Иванович. - Вы же собрали осенью хороший урожай, я слышал...

- Э, доктор! Три года, как мы откочевали сюда из Серахса, и три года бог посылал нам легионы саранчи. Все жрет саранча. Хлеб посеешь - сожрет. Тыкву посадишь - сожрет... Арбузы, дыни - все сожрет... В сундуках у господина Али золото, а в амбарах зерно, а в желудках рабов аллаха ничего, кроме степной травы. Сабз, так мы ее называем, да и ту саранча повыбила за три года.

- Покажите мне ваших больных...

Доктора провели в хижину. На циновке стонал юноша. Он рубил в степи колючку, и его руку укусила гюрза. Руку зашили в свежую баранью шкуру. Парень остался жив, но рука гнила. Петр Иванович принялся промывать гнойник.

- Эй-эй! - завопил кто-то испуганным голосом, и над головами толпившихся в дверях возникла усатая физиономия. Отвисшие щеки толстяка прыгали и тряслись.

- Управляющий! - взвизгнули женщины и бросились во все стороны.

- Всех кусает змея, а нас навозный жук! - проворчал старый сарык в рубахе.

Управляющий втиснулся в каморку.

- О, горбан доктор, позвольте выразить восторг: вы здоровы и благополучны! А вы, эй, убирайтесь! Звери! Собаки! Вы поплатитесь!

Тогда нашел нужным подать голос доктор:

- Но позвольте... Мне надо посмотреть больных...

Управляющий подхватил Петра Ивановича под руку и потащил на улицу.

- О мудрейший из докторов, разве можно ходить по Хорасану одному?.. В степи ужасно много бандитов... Без охраны никак невозможно... Бандиты и у жандармов оружие отбирают, охо-хо! Прошу, умоляю! Идемте отсюда!

- Какого черта! - рассердился Петр Иванович, когда слуги подвели ему коня.

- О доктор, позвольте избавить вас от грязных скотов... Одно прикосновение к ним оскверняет, клянусь.

- Да отпустите меня наконец!

- Мы так рады, так рады, что вы невредимы! Случись что с вами, господин Али с нас головы поснимает. Сарыки - опасный народ. Господин Али их облагодетельствовал: разрешил им, беглецам, поселиться в нашем поместье, а они чуть что - за ножи хватаются...

Петр Иванович никак не мог понять, с чего вдруг управляющий проявлял столько беспокойства и заботы. И, только взглянув в конец улочки, понял, в чем дело.

Через селение двигалась пышная процессия, точно сошедшая с персидской миниатюры. Впереди вышагивал высоченный прислужник, ведя под уздцы длинногривого кашмирского пони, груженного кальянами, шкатулками с табаком, мангалкой, полной пышущих жаром углей. Вслед тряслись на белых ослах зурначи, усердно дувшие в свои визгливо звучавшие инструменты. От писка и визга заметались, залаяли, завыли собаки. Здоровенные, вооруженные с головы до ног верховые слуги сгрудились вокруг Али Алескера, восседавшего на тонконогом "текине" караковой масти. Помещик внешне преобразился. Он сменил свой черный европейский костюм на курдский камзол - кепенек - и свободные шаровары, перепоясанные йезидским шелковым поясом. Вместо модных ботинок он обулся в исфаганские строченые туфли. Голову от солнца защищала буджнурдская войлочная шапка, из-под которой поблескивали маслянистые его глаза. Гранатовые губы Али Алескера сияли над его ассирийской бородой полураспустившимся бутоном. Кортеж замыкал паланкин, шелковые шторки которого укрывали, несомненно, женщину. Вооруженные всадники охраняли с тыла эскорт. Доктору безумно захотелось согнать с алых губ Али Алескера вечную его улыбочку, и он закричал:

- Честное слово, господин Алескер, люди мрут как мухи в вашем благодатном поместье!

Бутон губ Али Алескера распустился в очаровательный цветок смеха.

- Что поделать, господин профессор, эх, тьфу-тьфу! Пока один абрикос поспеет, сотня обсыпется.

- Отвратно!.. Тошно!..

Но доктор просчитался. Согнать улыбку с лица Али Алескера было невозможно.

- О Абулфаиз, и охота вам, дорогой профессор, выбирать подобную клоаку для своих прогулок. Ведь так хорошо дышится на дорожках среди роз нашего Баге Багу.

- Прикажите вашим холуям мне не мешать.

- О, разве они смеют... Лечите сколько душе угодно! Но позвольте вам сообщить приятнейшую новость: к нам в наши края пожаловал высокий гость, сам их высокопревосходительство генерал-губернатор. Вы хотели его видеть. Едем в Долину Роз! Там мы устраиваем "гарден партей" - пикничок, так сказать.

Господин Али Алескер говорил так ласково, так убедительно, что пришлось уступить. Петр Иванович, перевязав руку юноше, забрался в седло. Помещик подогнал своего коня вплотную к доктору, уперся коленом в его колено и, помахивая плеткой, принялся доверительно объяснять, как трудно сейчас живется помещику.

- Сердце болит. Мы с нашей нежной супругой, - и он кивнул в сторону паланкина, - возмущены. Да, да, возмущены, тьфу-тьфу! Мои либеральные взгляды... Я не терплю произвола властей. Пусть я потону в своей крови, если ваши упреки неправильны. О, чиновники в Тегеране все взяточники, мздоимцы, мерзавцы! Система прогнила...

- Но сарыки живут в вашем Баге Багу, - не удержался доктор, работают у вас и на вас.