Осколки легенд. Том 2

Виктор Семенович, выделивший визитерам всего пятнадцать минут своего времени, тоже Павлу слушал внимательно, не перебивая. В этом здании люди вообще умели слушать друг друга, на том оно и стояло.

— Отметая ряд моментов, которые мне, как коммунисту и материалисту, изначально чужды, хочу выделить главное, — произнес он, когда Веретенникова закончила свой рассказ. — По сути, мы можем накрыть всю группу диверсантов уже сегодня ночью? Мало того — без особого риска? Верно?

— Верно, — подтвердил Зобнин.

— Тогда вопрос: зачем городить весь тот огород, о котором говорит Веретенникова? К чему такие сложности? Расставляем людей в подземелье под Кремлем и берем их, голубчиков. Получится — живыми. Нет — перестреляем, как в тире.

— Я то же самое ей и сказал, — поддакнул своему начальнику капитан.

— Это проще, — подтвердила Павла, — но выгоды от такого решения проблемы мы не получим никакой. А ведь можем!

— Аргументируйте, — глянув на часы, разрешил Абакумов. — Но быстро, у меня совещание через десять минут.

— Смотрите, — Павла встала из-за стола и подошла к карте Москвы и Московской области, которая висела на стене и была изрядно утыкана красными флажками, — вот Рязань. Вот Муром. Насколько мне известно, наши там в обороне уперлись рогом изрядно и немца не пропустят. Нам упорства не занимать, да и рельеф местности такой, что в обороне находиться куда проще, чем атаковать. Я в тех краях не раз бывала, потому ответственно могу заявить: леса там дремучие, а топи гибельные, уж поверьте. Одно Черное болото чего стоит! Но мы дорожки-тропки-броды в них знаем, а немец нет.

— Очень поэтично, — с легким недовольством отметил Абакумов. — Ближе к делу!

— Повторю еще раз предложение, — мигом отозвалась Павла. — Роза в Арсенале уже переделала документы, полученные из муромского музея. Теперь из них следует, что часть груза, отправленного перед войной в Москву, потерялась по дороге. Дело в том, что его изначально везли не на поезде, как полагается, а на машинах. Почему, отчего — мне неизвестно, но это факт, закрепленный в документах, в том числе и в муромском музее, откуда к нам приехал Агриков меч. Думаю, Функе начал поиски оттуда и именно таким образом добрался до Арсенала. Так вот, машины вышли из Мурома двадцатого июня, в столицу добрались двадцать первого, в субботу.

— Интересно, где они столько времени шарохались? — подал голос Зобнин. — Что тут ехать-то?

— Уже не спросишь, — ответила ему Веретенникова. — Где те водители и экспедитор? Может, на фронте, может, и погибли уже. Да и неважно. Это даже хорошо. Мы к одному дню еще парочку накинем, и вот тогда пропажа пары машин с содержимым никаких вопросов не вызовет. Они, например, могли попасть под бомбежку. Те края ведь почти сразу начали бомбить, верно?

— Если не ошибаюсь, то да, — кивнул Абакумов.

— Ну вот. И сгинул транспорт вместе с Агриковым мечом где-то тут, между Рязанью и Муромом. — Палец Павлы ткнулся в карту. — Поверьте, это хорошие места, погибельные. И очень удобные для того, чтобы группы диверсантов хомутать. А они, если мы все сделаем так, как я предлагаю, туда будут забрасываться одна за другой.

— С чего вы так в этом уверены? — поморщился Абакумов.

— Потому что я раньше сталкивалась с Аненербе, — пояснила женщина. — Это очень упорные ребята, они никогда не отступают от целей, которые перед собой ставят. Лбы в кровь расшибают, а все одно в стену бьются, пока ее не проломят. К тому же приказ на этот раз наверняка поступил с самого верха, его нарушать никак нельзя. Ну так и пусть их, Виктор Николаевич. Тем более что они станут искать то, чего там нет, то есть мы ничем не рискуем. А выгода очень велика. В группы, кроме опытных диверсантов, будут входить сотрудники Аненербе, причем из нерядовых, и это очень хорошо, поскольку чем больше мы их уничтожим, тем лучше. Вот поверьте мне, десяток матерых абверовцев принесет нам вреда меньше, чем тот же Функе или, к примеру, Карл Керстен. Это очень, очень опасные люди, потому что они вооружены не автоматами и гранатами, а знаниями.

— Сами себе противоречите, Павла Никитична, — заметил Абакумов. — Говорите, что Функе опасен, и при этом собираетесь его отпустить.

— Нет у меня такого в планах, — удивилась женщина. — Его непременно убить надо. А вот Орлова, его помощника, мы отпустим вместе с документами, из которых ясно, что Агриков меч до Москвы не добрался. Думаю, ему по ту сторону фронта поверят, потому что там такой хмырь, на котором клейма негде ставить.

— Скорее всего, он на немцев давно работает, — подтвердил Зобнин, передавая начальнику дело человека, о котором шла речь, — еще с тридцатых.

— И тогда все сестры получают по серьгам. — Павла села за стол. — Меч лежит где-то у вас под замком, Функе устранен, немцы дезинформированы, а ваши молодцы одну за другой давят группы диверсантов в прифронтовой полосе. Ну и еще один нюанс есть, может, самый важный.

— Ну-ка, ну-ка, — просматривая дело, подбодрил ее Виктор Николаевич.