Осколки

— Всё нормально, ты повел себя как джентльмен, решив не смущать меня на людях, — говорю я и тут же, оборачиваясь, одариваю Артура испепеляющим взглядом: «В отличие от некоторых».

Он в три прыжка догоняет нас, пристраиваясь рядом, и пока ждем в очереди, оплатить покупки, толкает меня в плечо. Дотрагивается пальцем до своей щеки и шепчет:

— За воссоединение влюбленных! Рождество ведь почти настало. Я был образцовым мальчиком весь этот год!

— Перестань, — смеюсь я. — Я не куплюсь на твою детскую улыбочку! Тем более Шону это явно не понравится.

— Ты разбила мне сердце, так и знай!

Я отмахиваюсь от Арта и, оставив парней у кассы, выхожу из бакалеи. Люди, груженные тяжелыми сумками, спешат покинуть магазин.

Вальяжно прислонившись к стене, с пакетом в руках Ник уже ждет у выхода. Его ноги, обутые в потрепанные высокие ботинки, отстукивают размеренный ритм по полу, руки спрятаны в карманы, а на голову накинут капюшон. Услышав мое приближение, он бросает взгляд из-под длинной черной челки и отходит в сторону, освобождая клочок свободного места.

Вставая рядом и опираясь спиной на стеклянную стену, я прикрываю глаза, стараясь избавиться от стыда за ужасный позор-года-поцелуй и делаю глубокий вдох.

— Бедный Шон, он просто обречён, — медленно произносит Ник. — С таким-то напором в один прекрасный день он проснется и сам не поймет, как оказался глубоко и несчастно женат. — На его лице мелькает до ужаса довольная улыбка, которую так и подмывает стереть. Желательно хорошим подзатыльником.  — Забавно наблюдать за вами со стороны. И часто ты приводишь мужчин в смятение, Ви?

Улыбаясь шире, Ник откидывает прядь волос со лба, но она тут же возвращается обратно.

— Можешь быть спокоен, по крайней мере, в отношении себя, — огрызаюсь я в ответ, скрестив на груди руки. — Такой, как ты, вряд ли заинтересует хоть одну приличную девушку.

Кажется, невозможно родиться более язвительным, противным и склочным типом. Я с трудом могу представить, что найдётся девушка, способная его хотя бы терпеть, не то, что любить или спать с ним в одной постели. От этой мысли невольно передергивает.

— Огорчу тебя, но рыжие — не мой типаж.

Я не могу не рассмеяться.

— Слышишь этот звук? — наклоняюсь ближе. — Это коллективный вздох облегчения, который издали все рыжие девушки хором, что судьба их уберегла!

— Ого, какие мы серьезные. И долго этот образец сарказма ждал своего часа? — смеется Ник, пощипывая переносицу, как будто у него болит голова. — Ты, наверное, ночь не спала, готовилась? Потеря памяти определенно сделала тебя креативнее!

— Что? — выдыхаю я.

— Что? — поднимая бровь, передразнивает он.

Какого..?

Но Ник тут же переводит тему.

— Я устал от тебя. Раз стоишь рядом, просто помолчи.

И пока я пытаюсь понять, был ли в его словах скрытый смысл, перед нами беззвучно, словно ниндзя, появляется Арт с зажатым в руке собственным паспортом.

— Хочу поискать в интернете о нас информацию. Может, страницы в социальных сетях, адреса, родственников, — произносит он с энтузиазмом. — Если дадите свои документы, могу и ваши глянуть.

— Только будь осторожен.

Мы с Ником отдаем паспорта, Арт уходит, а мой взгляд останавливается на Шоне. Он все еще возле кассы, помогает пожилой паре, забирая их сумки и провожая сначала к выходу, а потом и к машине. Он помогает им сесть, ставит пакеты с продуктами в багажник и поворачивается в нашу сторону. Увидев его улыбку сквозь прозрачное стекло магазина, я отворачиваюсь, потому что становится ясно, Виола не такая.

Я видела эту пару еще в торговом зале, но мне даже мысль не пришла, что нужно им помочь. А Шон заметил.

Я не сострадательная. Не отзывчивая, потому что думаю лишь о себе.

И не заботливая, как Шон.

Часть меня чувствует вину, часть — гордость. За то, что такой, как он рядом. Наверное, за это я и полюбила его.

— Эгоистка… — К гадалке не ходи, ясно, кому принадлежит произнесенное слово. Я крепче стискиваю зубы.

— Что ты опять несешь?

Как бы не было неприятно, но Нику действительно удается бить словом точно в цель.

— Это то, что ты подумала в эту секунду, глядя на Рида, — поясняет Ник. — Ты не одинока. Посмотри на них, — он указывает рукой на толпящихся у выхода и спешащих из магазина людей. — Таких, как Шон, не больше процента, у него это врожденное. Большинство же просто не замечают никого вокруг себя. У них на глазах шоры.

Я не хочу говорить на эту тему. Меня бесит, что Ник так обо мне думает, но еще больше раздражает то, что он прав.

— Ты достал телефоны? — спрашиваю я, желая сменить тему.

Не поворачиваясь в мою сторону, он протягивает пакет с четырьмя коробками внутри. Самые простые кнопочные, такими пользовались люди, наверное, лет пятнадцать назад.

— Господи, где ты их откопал? Да в них даже камеры нет, не то, что интернета.

— Чем проще устройство, тем сложнее его вычислить, тем более нам они нужны только, чтобы друг с другом связываться, — раздается голос Шона сбоку. Он встает рядом со мной. Его волосы припорошены снегом, а щеки раскраснелись.