Осколки

Общаться с ним — как играть в пинг-понг. С одним только отличием — сколько бы фраз ты в него не бросал, обратно вернется в три раза больше. Со словарным запасом у парня большие проблемы, но это не мешает ему говорить почти без умолку. Громко, эмоционально, сбивчиво перескакивая с одной темы на другую, иногда даже подпрыгивая от восторга. И на удивление, спустя пару часов, улыбаясь от уха до уха, ты ловишь себя на мысли, что не можешь от разговора оторваться.

Похожий на сказочного эльфа, с небесно-голубыми, по-детски распахнутыми глазами и пепельными волосами, которым многие девчонки позавидовали бы, он не пытается строить из себя «крутого парня», не старается перетянуть одеяло в свою сторону, как это постоянно делают Шон и Ник. И эта легкость мне нравится.

В первый день Арт выпросил у хозяев гостиницы все настольные игры, которые смог унести, и за двое суток я пятнадцать раз обыграла его в шашки, трижды в шахматы и девять Монополию. В Скрэббл он играть отказался сразу, несмотря на то, что я очень настаивала. Видимо, побоялся, что его разгромный счет станет еще более разгромным. Но зато в Дженге ему не было равных. И если бы не случайно захлопнувшаяся дверь ванной, мы бы так и не узнали, насколько Артур талантлив во всем, что касается ловкости рук.

С гордостью, присущей каждому парню, умеющему делать что-то лучше остальных, он ловко вскрыл замочную скважину разогнутой скрепкой, но когда, припомнив угнанный автомобиль, я спросила, где он этого нахватался, внезапно потупил взгляд и пожал плечами. Вопрос был риторическим, просто мысли вслух, но я заметила, он его задел. Поэтому с великим рвением попросила научить и меня. К концу второго дня в наших номерах не осталось такого замка, с которым мы не смогли бы справиться.

— Арти, ну пожалуйста, — взмолилась я, в очередной раз пытаясь уговорить его выпустить нас из номера. Еще сутки взаперти, и можно чокнуться. К тому же на небосводе наконец появляется Солнце.

— Не зови меня так. Звучит, как собачья кличка, — заваливается он на кровать, закинув за голову руки. Я успеваю вытащить из-под его спины карточки от Монополии, пока не перемял. — Мы с тобой это сто раз обсуждали. Ты видела его, своего «бойфренда»? — уточняет, изображая пальцами в воздухе кавычки. — Если с тобой что-то случится, он кишки из меня выпустит и на фонарный столб намотает. А я хочу еще пожить.

Где-то неподалеку гудит железная дорога. Именно из-за нее я вначале решила, что этот район из неблагополучных. Таких, где по ночам раздается пьяный смех, вокруг разбросаны пустые бутылки и пахнет сигаретами. Но ошиблась. Вокруг чисто и тихо. Единственный источник шума здесь — Артур, обычно о чем-то трещащий фоном, но сейчас он молчит.

Открывает журнал, который подобрал в холле мотеля, всем видом показывая, эту тему обсуждать больше не намерен. Я грустно вздыхаю, сажусь на кровать и, обняв декоративную подушку, утыкаясь лицом в потертую надпись «Сделано в Китае».

— Тебе не кажется, что Шон меня игнорирует? — тихо спрашиваю я. — Не могу с ним поговорить уже который день.

Отвернувшись к стеклу, я размышляю над тем, чего больше в моем к нему чувстве: возникшей неловкости из-за надетых на палец колец, благодарности за то, что он рядом, или простого сексуального влечения? Наверное, всего поровну.

Мы вместе, но при этом нам все приходится начинать с начала. Признаюсь, это даже интригует. Бывает, посмотришь какой-то фильм или прочитаешь книгу, и мечтаешь забыть все, чтобы заново насладиться оставившим в душе след сюжетом. С нами сейчас происходит что-то похожее. Разве что оказались мы в боевике.

— Может, помолвка в столь раннем возрасте его испугала? Учитывая, что мы не знаем, есть ли у нас дом и работа, вполне возможно так и есть. Да и вообще хоть образование какое-то. Арти, для парней помолвка — это шок?

Арт, нахмурившись, продолжает листать журнал.

— Арт, — тычу его пальцем в бок. — Ты меня слушаешь?

— Что? — поворачивает голову парень.

— О чем задумался? — спрашиваю, глядя на не свойственное ему серьезное выражение лица.

— Да так, ни о чем, — выдавливает он скупую улыбку. — Просто мысли. Обычные мужские мысли.

— Что, правда? Они реально существуют?

Арт, ухмыльнувшись, выхватывает из моих рук подушку и бьет ею меня по голове. Схватив с кровати другую, я замахиваюсь, но Кавано перекатывается волчком и сжимает мои запястья, ловко обездвиживая. Смеясь и изворачиваясь, я пытаюсь отбиться, попадая по чему придется и, когда Артур наконец меня отпускает, укладываюсь на бок, опираясь на локоть и внимательно за ним наблюдая.

— Ну, а правда, Арт, о чем?

Он пожимает плечами, пытаясь подобрать нужные слова.