Ошибка Творца

Он сам вглядывался в палаточный городок: лес флагштоков с доморощенными флагами под Средневековье, дымок кострищ, лениво, после вчерашней попойки, передвигающиеся странные персонажи. Но больше не видел ни седой как лунь головы, ни бледного тонкого птичьего профиля. Слева, пригнувшись от страха, к машине бежала Тася. Она распахнула дверцу, впрыгнула на сиденье… И тут что-то тяжелое ударило в стекло со стороны Макса. Окно треснуло. Вскрикнув от неожиданности, Макс повернул голову и увидел белое лицо с трясущимися губами, красные воспаленные глаза.

– Пусти! – Брызгала слюна, он разевал рот, кривые зубы будто забирались один на другой: птенец птеродактиля. – Вылезай!

– Хренушки! – Макс резко рванул с места, облив грязью его нежно-голубой эльфийский костюм. Машина быстро набрала скорость, а Тася, задержав дыхание, смотрела в зеркало дальнего вида на уменьшающуюся фигурку сзади. А фигурка размахивала руками, рубила воздух мечом.

– Сволочи! – доносилось до них. – Гады! Сволочи!

Андрей

Андрей стоял рядом с Пашей над телом Шварца. Великий ученый был тощ, длинен, под два метра, и спокойно-внушителен даже на прозекторском столе.

– Жалко мужика. – Паша кивнул трупу. – Ему б еще работать и работать.

Он снял простыню, и Андрей ахнул – все тело Шварца было в порезах: вертикальных, горизонтальных, идущих наискось.

– М-да, – только и сказал Паша. – Прямо преступление страсти. Теперь смотри – в крови не было найдено ни следов алкоголя, ни каких бы то ни было седативных или стимулирующих препаратов.

– Значит, в момент нападения он был полностью адекватен, – кивнул себе Андрей.

– Да. В желудке – парочка бутербродов с ветчиной. Время ужина – примерно за час до наступления смерти. А сейчас взгляни на его руки. – Паша перевернул кисти профессора ладонями вверх.

Андрей снова кивнул:

– Он сопротивлялся. Пытался поймать клинок – отсюда и многочисленные порезы ладоней и пальцев.

Паша кивнул в ответ:

– И думаю, при таком раскладе шансы на то, что убийца ушел оттуда, не унеся на одежде крови жертвы, равны нулю. Дальше – раны. Их примерно сорок – точно сказать не берусь. При таких повреждениях идет пересечение разнонаправленных разрезов. То есть каждая рана делится еще на несколько.

– Что ж это за ублюдок? – Андрей не мог отвести взгляда от рассеченной ударами белой кожи. – Он здоров?

– Либо болен, либо сильно ненавидит жертву. Причиной смерти явилась острая сердечная недостаточность вследствие большой кровопотери. Ну и болевой шок, понятное дело. Не думаю, что он мог сопротивляться больше двух минут с момента нападения. Так, и последнее – помоги-ка.

Вместе они осторожно перевернули труп на живот.

– Вот. – Паша указал ему на место в районе лопаток.

– Зорро? – Андрей смотрел на подобие буквы Z, сделанное клинком. – Это месть?

– Агрессивный Зорро. – Они снова перевернули Шварца на спину. – То есть получается – ваш профессор упал, уже мертвый. А убийца встал над ним и не поленился – сделал Z-образный надрез.

– Ты заметил? – спросил Андрей. – Его выражение лица?

Паша качнул головой – выражение и правда было нетипичным для жертвы жестокого убийства. Одна бровь у профессора была по-мефистофельски поднята: будто он смотрел на удивительные результаты какого-нибудь генетического опыта. Паша прикрыл тело простыней.

– Покурим? – Яковлев вынул пачку из кармана.

Уже на улице Андрей не выдержал, высказал то, о чем думал во время осмотра тела:

– Он знал его, Паш. Они были знакомы. Шварц его впустил, повернулся к психу спиной, прошел в глубь дома… А потом сильно удивился тому, что произошло. Кто ж это мог быть, черт возьми?

Бронислава