Ошибка Саймона

– Благодарю вас, парламент, – произнёс он, коротко склоняя голову. – Я принимаю ваше решение. Как всем известно, измена несёт за собой тяжелейшее наказание. Мне больно думать о том, что столь юные жизни могут прерваться из-за проступка, который можно было бы счесть простой оплошностью. Однако перед тем, как проявить милосердие, я должен принять во внимание безопасность нашего Царства. Если бы они смогли украсть то, за чем приходили, весь мир анимоксов погрузился бы в хаос, который забрал бы бесчисленное множество жизней.

Внизу Порша склонилась и что-то шепнула Ригелю. Тот качнул головой, и она обратилась к Корделии, потом к Нэшу, но они тоже ответили отрицательно. И хотя вопроса Саймон не слышал, он вполне его представлял: хоть кто-нибудь знал, что именно они пытались украсть?

– Исходя из этого, – продолжил Орион, – у меня не остаётся выбора, кроме как вынести наказание в назидание остальным. С тяжёлым сердцем, – произнёс он, растягивая слова, – я вынужден приговорить их к смерти.

19 Медвежья услуга

«К смерти».

Сначала Саймон ничего не понял. Ведь Орион пообещал пощадить их. Но потом до него дошло, и он резко вскинул голову, глядя на деда. И совсем не удивился, наткнувшись на его взгляд.

Значит, вот как. У него не было доказательств, он не мог разрушить алиби Саймона – но всё равно Орион планировал это с самого начала. Как только Поршу с друзьями арестовали, будущее Саймона оказалось предрешено. Это у него не осталось выбора. И раз Орион решился на эту игру, придётся в ней поучаствовать.

– Я это сделал, – громко и чётко произнёс Саймон. Он услышал судорожный вздох матери, но отступать было поздно.

– Мальчик мой, – сказал Орион с нарочитым изумлением. – О чём это ты?

– Ты сам прекрасно знаешь, – не выдержал Саймон. Он повернулся в сторону парламента: – Это я влез в Гнездо, не они. Но мне пришлось это сделать. Орион с самого сентября пытается завладеть Пятью Осколками Хищника Звериного короля. Два у него уже есть – Осколок из Царства Птиц и Осколок Зверей.

– Достаточно, – приказал Орион. Но по залу разнеслись шепотки, и один за другим члены парламента обернулись к Саймону. На лицах их было написано непонимание.

– Что вы такое говорите, ваше высочество? – спросила женщина с короткими чёрными волосами, пока стенографистка поспешно записывала всё сказанное.

Саймон тряхнул головой.

– Я с самого начала шёл за ним по пятам, пытался добраться до Осколков раньше него. Я их уничтожу, – добавил он, мрачно глядя на разгневанного Ориона. – За этим я и пришёл – найти Осколки, не дать ему собрать Хищника. Ему нужна сила Звериного короля. Именно за ней он гоняется. И плевать ему, кто умрёт в процессе – хоть все вы сразу.

На зал опустилась тяжёлая тишина, а потом мужчина с серой треугольной бородкой откашлялся.

– Ваше Величество, – медленно произнёс он, – это правда?

Орион сжимал перила так сильно, что руки его побелели.

– Я всегда думал лишь о своём Царстве, – сказал он, демонстрируя идеальную выдержку. – Ты забыл кое-что упомянуть, Саймон: в руках Селесты Торн, бывшей Альфы Звериного царства, оставшиеся Три Осколка, и всё благодаря тебе. И собери она Хищника, уверяю, нашего Царства быстро не станет.

– Доверять Хищника ей нельзя, – с жаром сказал Саймон. – И тебе тоже.

– Это не тебе решать, – сказал Орион. – Могу заверить парламент, что я никому не собирался причинять вреда. Я просто хотел не дать царству Зверей захватить власть над миром анимоксов, а именно этого бывшая Альфа и добивается.

– Моя мать действует в одиночку, – отрезал Малкольм из-за спины Саймона. – Моё Царство не поддерживает её чёрное честолюбие. Мы стараемся её остановить, потому что хотим мира. А ты, Орион, хочешь войны.

– Правда? – Птичий повелитель оскалил зубы. – Тогда почему ты решил сопровождать племянника? Зачем проник в моё Царство? Чтобы добиться мира? Или чтобы помочь своей матери собрать Хищника и подмять под себя наше Царство?

– Моя мать предала мой народ, – прорычал Малкольм.

– Однако она свободно разгуливает с Тремя Осколками. – Орион покачал головой. – Боюсь, Альфа, у меня нет доверия твоим словам и суждениям. Ты привёл сюда двенадцатилетнего мальчика, подбил его предать собственную семью… умышленно помог ему избежать наказания, из-за чего пострадали четверо невинных детей… – Он указал на смотровую площадку. – Взять его.

– Что? – Саймон резко обернулся. Он даже не заметил, как десяток солдат перекрыли единственный выход и начали опасливо надвигаться на Малкольма, доставая луки. По отдельности они уступали дяде в размерах и силе, но тот даже не пошевелился – просто позволил заковать себя в наручники.

– Нет, не надо! – Саймон бросился к нему, но две пары рук схватили его за одежду. Мама и Уинтер. – Дядя Малкольм!