Ошибка Саймона

– Мы понятия не имеем, где Орион прячет Осколки, – грустно сказал он. – И ещё сто лет можем их искать и не находить.

– Столько времени у нас нет, разумеется, – сказала мама, понижая голос. – То, что ты готов взять вину друзей на себя – это хорошо, Саймон, но мы все понимаем, что делать дальше.

– Что? – спросил он в замешательстве. – Что тут можно сделать?

Никто ему не ответил. Малкольм поджал губы и отвёл взгляд, Уинтер уставилась на подушку, Рован всё так же смотрел в окно. Мама прошла мимо, и Саймон попытался схватить её за запястье, лишь бы она на него посмотрела. Она остановилась и взяла его за руку.

– Саймон, – произнесла она мягко. – Я понимаю, как ты ценишь друзей, даже если вы недавно познакомились. И я понимаю, как важна для тебя справедливость. Но сейчас на карту поставлено нечто гораздо важнее. Если с тобой что-то случится, мы проиграем войну.

Он нахмурился сильнее.

– К чему ты клонишь? – спросил он. – То есть моя жизнь важнее их?

– Ну… – Она помедлила. – В данный момент – да. Именно к этому я и клоню. За год ты совершил невозможное, Саймон. Ты так близок к уничтожению Хищника…

– А вот и нет, – возразил он. – Без Осколков ничего не получится, а у меня их нет.

– Но с твоими способностями мы их найдём, – сказала она, присаживаясь рядом. – Чего бы это ни стоило, потому что вариантов тут нет. И ты это знаешь. Орион и сейчас тиран – представь, каким он станет с силами Звериного короля.

Долгое время Саймон молчал, глядя на свои руки.

– Если свалю на них всю вину, буду ничем не лучше Ориона.

– Орион вполне мог тебя обмануть, – мягко сказала мама. – Нельзя вынести обвинительный приговор четырём представителям девяти благородных семей, когда нет доказательств…

– А вдруг не обманул? – не сдавался Саймон. – Вдруг их реально на двадцать лет посадят в тюрьму?

– Парламент не вынесет такой приговор, основываясь на косвенных доказательствах, – сказала она, но Рован кашлянул.

– За десять лет твоего отсутствия многое изменилось, Изабель, – тихо заметил он. – Парламент почти беспрекословно подчиняется Ориону. Они сделают так, как он захочет.

– Но… отец Ригеля – глава парламента, разве нет? – спросил Саймон. – Он не позволит несправедливо осудить собственного сына.

– Ему придётся отказаться от участия в суде, – сказал Рован. – И всем остальным Халсионам, Гейлам и Алуэттам – тоже. А остальные с радостью пойдут против трёх сильных семей.

В голове Саймона мелькало столько мыслей, что она закружилась. Закрыв лицо руками, он глубоко задышал и попытался не обращать внимание на гул в ушах и разразившиеся споры. Какая разница, что они говорили? Либо друзья Саймона пострадают из-за его дурацкого плана, либо он всё расскажет Ориону, дав тому возможность сделать с Саймоном всё, что душе угодно, потому что ничто больше не будет ему мешать.

– Я пойду к нему, – сказал он тихо. Но споры не прекратились, и тогда он повысил голос – настолько, что тот отразился эхом. – Я пойду и признаюсь!

Воцарилась тишина. Он чувствовал жар их взглядов на коже, но сам не поднимал головы.

– Так будет правильно, – пробормотал он. – Это я придумал этот дурацкий план. Это я, как идиот, попался в ловушку Ориона. Никто не должен из-за меня страдать.

– Но, Саймон, – сказала Уинтер, позабыв про подушку. – Даже если их осудят, мы поможем им сбежать.

– Но тогда они не смогут вернуться домой, – сказал он прямо. – Прямо как ты. Прямо как я. Такой судьбы ты для них хочешь?

Уинтер покачала головой, остановив взгляд зелёных глаз на полу. Она кусала нижнюю губу, и на мгновение Саймону показалось, что разговор на этом окончен – а потом она выпалила:

– Они пошли на это, чтобы Саймон помог убить Ориона.

– Что? – поражённо переспросила мама. Посмотрела на него. – Саймон?

– Я не вру, – добавила Уинтер, не дав ему заговорить. – Они заключили сделку. Никакие они не невинные дети, которые не знали, что делают. Им нужна была его смерть, и уж поверьте, они бы придумали, как повесить убийство на Саймона.

Четыре пары глаз уставились на него, а он помотал головой.

– Это не точно, – заверил он. – Уинтер просто так думает…

– Я с ними с детства знакома, – резко перебила она. – А ты – два дня. Я знаю, на что они способны. Знаю, чего они хотят. Если бы им удалось расправиться с Орионом и свалить вину на тебя, они бы посадили на трон кого-нибудь из собственных семей.

– Не скажу, что это притянуто за уши, – признала мама Саймона. – В девяти благородных семьях всегда было полно амбициозных интриганов, и все хотели отдать корону кому-нибудь из своих. Или забрать её себе.

– Это ведь не говорит, что Порша с друзьями хотели того же, – сказал Саймон. – То, что в Царстве Птиц есть плохие люди, не значит, что все такие.