Ошибка леди Эвелин

– Не думай, что я это так и оставлю, – веско произнес лорд Горн. – Сомневаюсь, что Его величеству понравится подобное самоуправство.

– Его величество лично подписал ордер на арест Каллемана, – на тонких губах появилась высокомерная усмешка. – Полагаю, император вполне способен составить правильное мнение о происходящем. А сейчас, прости, Фредерик, у меня больше нет времени на бесполезные разговоры.

Блондин вскинул голову и посторонился, предлагая лорду Горну покинуть кабинет.

Герцог вышел не прощаясь.

– Идемте, леди Эвелин, – негромко сказал он, протягивая мне руку и помогая подняться. – Нам здесь больше нечего делать.

Он бросил взгляд на захлопнувшуюся дверь и повел меня к лестнице.

– Все плохо, да?

Я смотрела на красивое, но словно окаменевшее лицо, и чувствовала, как душу скручивает отчаяние.

– Пока да, – не стал успокаивать меня лорд Горн. – Но это пока. Завтра мне назначена аудиенция у императора, думаю, удастся убедить Его величество в невиновности Эрика.

– А еда? Вы спросили, почему его не кормят? Они позволят накормить лорда Каллемана?

– Нет, – ответил герцог.

– Но как же так?

Я даже остановилась. Что за бесчеловечное отношение?!

– Не здесь, леди Эвелин, – предупреждающе посмотрел на меня герцог, и я замолчала и пошла за ним.

Мы миновали проходную, вышли из здания Департамента, и лорд Горн подвел меня к парапету, за которым величаво несла свои воды река. Я смотрела на желтоватую, как керский чай, воду, и пыталась вспомнить название главной артерии Бреголя, но в голове все еще звучал голос лорда Монтера, и я никак не могла сосредоточиться.

– Лорд Горн, чем болен мой муж?

Я посмотрела на герцога, отмечая, что тот выглядит хмурым, точнее даже, мрачным.

– Что? – переспросил тот. – А, болезнь. Три месяца назад в департамент полиции пронесли яд, и Эрик его выпил. Он выжил, но с тех пор его мучают приступы, остановить которые мы пока не можем. Моя жена пытается найти средство, да и не только она, все ее коллеги тоже заняты поисками противоядия, надеюсь, в скором времени они справятся. А пока мы пытаемся оттягивать наступление очередного приступа специальными средствами.

– А лорд Дарвен знает об этом?

– Разумеется. Потому и лишил Эрика лекарства и запретил приносить еду и воду, надеется, что тот не выдержит боли и подпишет бумаги.

Внутри вскипела такая злость, что если бы сейчас здесь оказался Дарвен, я плюнула бы ему в лицо. Разве можно так издеваться над людьми? Я помнила, как корежило и выкручивало мага во время последнего приступа, каким слабым и беспомощным он был, как надолго пропадало его дыхание. Единый… И в таком состоянии он бьется на каменном полу темницы?! Правильно говорил наш сосед, у дартов справедливости не допросишься!

– Но почему лорд Дарвен не хочет искать настоящего убийцу? Почему арестовал лорда Каллемана?

– Пока у меня нет ответа на этот вопрос, леди Эвелин, – между бровями лорда Горна пролегла глубокая складка, глаза налились чернильной темнотой. – Но я обязательно его найду. Вам пора домой, – без перехода сказал он и открыл портал. – Не покидайте Бронен, если появятся новости, я вас извещу.

Герцог не стал долго прощаться. Аккуратно взял меня под локоть, скупо улыбнулся напоследок и подтолкнул к порталу. Миг – и я вышла в кабинете замка, а портал мгновенно схлопнулся, будто его никогда и не было.

***

День тянулся тоскливо и медленно, как угольная вагонетка, едущая по несмазанным рельсам.

После разговора с лордом Горном я все никак не могла успокоиться и пыталась придумать, как спасти моего мага. Полчаса назад Ида в очередной раз проснулась, и я попробовала расспросить ее о нападении, но она только испуганно мычала и отползала к стене. Видимо, пережитый страх был слишком сильным, и девушка никак не могла прийти в себя. И что прикажете делать? На счету каждая минута, Каллеман мучается в проклятом департаменте, а я ничем не могу ему помочь.

Я отодвинула портьеру и вздохнула, глядя на низкое серое небо. От недавней синевы не осталось и следа, с севера наползали тучи, словно погода решила отомстить за недавнее легкомысленное тепло, и заставить жителей Бромса сполна ощутить все прелести дартской весны.

Я задумчиво смотрела на пробивающуюся в щелях между брусчаткой траву и крутила в пальцах монетку. Как ни странно, это занятие помогало успокоиться и побороть подступающее отчаяние. Казалось бы, такая мелочь, но прикосновение теплого металла согревало не только руки, но и душу, словно безмолвно обещая, что все будет хорошо.

Я взглянула на монетку, повертела ее в разные стороны, потерла, но не обнаружила никаких особых примет. Да и магией от нее не веяло. Обычные полрена. Интересно, отчего она нагревается?

Тихий неуверенный стук заставил меня спрятать монетку в карман и посмотреть на дверь. Та медленно открылась, и в проеме появилась тера Верцхен.

– Леди Эвелин, принести вам обед? – негромко спросила она.

– Тера Альма, ну зачем вы встали? Леди Горн что вам велела?