Оружейник

— Чего тут размышлять, — еле слышно пробубнил Искин. — На камбузе еще эти наши кладовщики лошадь кормят. Я их гнал, гнал на передок. Нет, уперлись оба. Говорят, не можем воевать, покуда не произведем полную опись товарно-материальных ценностей камбуза, такая у нас профессиональная привычка. А потом лошадь пришла, взялись ее потчевать. Да оно и к лучшему — вояки из них, как из Командора — балерина. Могу прислать, пусть пленных стерегут. В окопах и без них разберутся…

Безопасник вздохнул с облегчением.

— Действуй, Искин.

И через несколько минут, отконвоированный Колобком и Бородачом развязанный генерал Хайвелл, с наслаждением потирая затекшие под веревкой запястья, приступил за шкафом к своей литературной работе.

Рядовой Джонсон, оставшись один на жестком диване, с любопытством воззрился на голографического человека в фуражке.

* * *

— Рядовой Джонсон, я хочу, чтобы вы знали — лично ваша персона меня нисколько не интересует, — устало произнес Виктор Васильевич, краем глаза поглядывая на пленного. — Другое дело — ваш генерал. А вы, вернее, ваша никудышная служба, позволили захватить его в плен. Я бы квалифицировал это как предательство; надеюсь, ваше начальство будет иного мнения, и наказание будет не слишком для вас чувствительным.

— Скорее, мое начальство обвинит меня в ненадлежащем исполнении служебных обязанностей, — заносчиво отозвался Генри Джонсон. — У нас все же демократическая страна.

— Любое, даже самое демократическое начальство, всегда предпочтет, чтобы генералов охраняли так, как это предусмотрено Уставом. Вряд ли ваше руководство оценит, что вы первым сдались в плен, даже не попытавшись оповестить генерала, хотя бы криком. Я слышал, за особо тяжкие воинские преступления у вас предусмотрена смертная казнь?.. Мне очень жаль. Вы так молоды, — лицемерно вздохнул Виктор Васильевич. — Впрочем, меня это не касается. Подождите здесь, я сейчас позову кого-нибудь, чтобы вас отвели в подвал. Можете помолиться, чтобы генерал Хайвелл оказался добрым человеком и доложил о вашем проступке не как о преступлении, а как о результате обыкновенной растерянности… Хотя лично я не стал бы поощрять подобное раздолбайство.

— Так это что, Бог мой, — меня что, казнят? — бледнея, воскликнул рядовой Джонсон. — О Иисус. В недобрый час я подписал этот чертов контракт с этой чертовой армией!.. Ну почему, почему я не завербовался на завод в Сайберии в качестве гражданского специалиста?.. Да, конечно, такой путь к моей мечте был бы длиннее, но уж во всяком случае, не привел меня сюда!..

— Знаете, что. Вы мне нравитесь, — улыбнулся Виктор Васильевич. — Да-да, молодой человек, не смотрите так удивленно. Я и сам когда-то был рядовым, и тоже ходил в караул. И, сознаюсь вам, терпеть этого не мог! Я мечтал стать химиком, изобретать новые лекарства, но оказался вместо лаборатории в армии.

У рядового Джонсона в глазах вспыхнула надежда. "Вот так, милый ты мой, — самодовольно усмехнулся про себя Ежов. — Вот она, ниточка. Я за нее подергаю, а ты мне спляшешь!"

— И, можете себе представить, тоже однажды был захвачен в плен. Это была учебная тревога, я — на часах у склада боеприпасов… А я хожу себе от столба до столба и придумываю разные формулы. Так увлекся, что не заметил лазутчиков. Ну и все, меня скрутили, склад вскрыли. За подобную халатность в боевых условиях мне полагался расстрел. Поэтому я вас отлично понимаю.

Рядовой Джонсон молитвенно сложил руки на груди.

— Бог мой, — прошептал он. — Неужели вы поможете мне?..

— Ну разумеется, — простодушно кивнул Виктор Васильевич. — На то мы и люди. Я помогу вам, а вы — мне, не так ли?

— Я сделаю что угодно! — с жаром воскликнул пленный.

"Отлично", — удовлетворенно подумал безопасник. — "Надеюсь, этот слизняк знает что-нибудь важное. Иначе спектакль окажется дурным фарсом. Эх, а ведь в самом деле — шлепнуть бы его за Холмом… Чучело бесхребетное. Господи. Ну и солдатики у пиндосов!.. Как они до сих пор держатся в гегемонах, черт бы их побрал?! Похоже, прав генерал Хайвелл. Гнать этих гребаных солдат из этой гребаной армии!"

— Что угодно — не надо. А интересует меня, милейший вы мой, только один вопрос. Знаете ли вы, что такое "Темпоний"?

Джонсон удивленно вытаращил глаза.

— А чего тут знать? Пф!.. Досадное недоразумение. Получается в результате синтеза "Аржантума — 2". Никак не можем добиться идеальных условий, чтобы обойтись без осадка. Можно бы повысить температуру, тогда "Темпоний" будет выделяться в виде газа, но это опасно — он очень токсичен в газообразном состоянии. Но мы работаем над этой проблемой.

— Так стало быть — никакой особой ценности он ни для кого не представляет?

— Да нет, конечно. Только раздражает. Эх, если бы не он, мы могли бы нарастить такие объемы "Аржантума", что лет через пять новое топливо позволило нашим флаерам развивать скорости, на порядок превышающие уже имеющиеся показатели.