Орлы в буре

— Позже, Пизон, — сказал Тулл своим парадным голосом. —

ВПЕРЕД!

Пораженный стойкостью Тулла, Пизон знал, что все было на грани. С

этого момента он решил прилепиться к Туллу, как блоха к собачьей

мошонке.

Клин продвигался вперед. Потрепанные безжалостной атакой

легионеров, германцы начали отступать. Боевой дух римлян поднялся, и

раздались новые боевые кличи. Темп строя увеличился. Впереди Тулл, словно одержимый, рубил любого германца, оказавшегося в пределах

досягаемости его клинка. Его грудь вздымалась от напряжения, Пизон и

Метилий оставались у его плеч, играя свою роль. Сзади их товарищи толкали

и кололи, толкали и кололи.

— Толкай! — воскликнул Тулл. — Они ломаются!

С лаем, как гончие, его солдаты устремились вперед. Храбрые воины, которых сейчас осталось немного, умирали под их клинками или падали с

криком на изрытую землю. Страх исказил их лица, другие бросились бежать.

Медленных срубили, и легионеры продвинулись еще на десять шагов.

Погибло еще больше германцев. Тулл убил вождя и с клинической

точностью обезглавил его. Мощным рывком он подбросил отрубленную

голову высоко в воздух. Переворачиваясь из конца в конец, заливая кровью

тех, кто был внизу, она рухнула в водоворот. С поразительной быстротой

каждый германец, который видел это, потерял волю к борьбе. Мужество

исчезло, расцвел ужас, воины побросали оружие и обратились в бегство.

Каждый, кто спотыкался или падал, был раздавлен ногами. Тулл продолжал

147

двигаться вперед, не сбиваясь с шага. — Добивайте раненых, если можете, но

не останавливайтесь, продолжайте идти!

Пизона переполняла та же безумная, парящая радость, которую он

испытывал на Длинных Мостах годом ранее, когда армия Арминия

потерпела поражение. В любой момент Тулл и другие центурионы могли

обрушить их на убегающего врага. Поэтому Пизон вздрогнул, когда резкий

свист возвестил об остановке. Не ожидая такого приказа, Дульций

столкнулся с ним.

Другие солдаты тоже были застигнуты врасплох, и Тулл повернул

голову. — СТОЙ!

Клин остановился. — Они бегут, господин, — запротестовали

несколько голосов.

— Я вижу это, личинки, — рявкнул Тулл. — Но у Арминия в деревьях

будут свежие люди. Мы не пойдем в их объятия. Переведите дыхание.

Перевяжите свои раны. Попейте – и построиться! — Повернув голову влево

и вправо, он оценил ситуацию.

Мочевой пузырь Пизона ныл. «Как он мог снова наполниться»? — он

раздраженно задавался этим вопросом. Готовый к насмешкам своих

товарищей, он испытал облегчение, услышав, как моча других мужчин

льется на землю, пока он делал необходимое. Закончив, он посмотрел на

Метилия. — Ты ранен?

— Царапина. — Поморщившись, Метилий позволил Пизону перевязать

себя.

— Дульций, ты в порядке? — позвал Пизон.

— Да. Мы все в этом ряду. Прямо позади нас есть раненый человек, но

он не так уж плох.

Кричащие вопросы вскоре показали, что центурия потеряла двух

человек убитыми и шестерых ранеными. Тулл усмехнулся, когда ему

сообщили эту новость. — Легкие потери – мы справились. Бассий

остановился, — объявил он. — Так же, как и центурия справа от нас. Пока

мы держим эту линию.

Пизон заново осмотрел их фронт. В поле зрения оставались десятки

бегущих воинов, но их число быстро сокращалось. Большинство достигло

укрытия за линией деревьев, и там Тулл увидел опасность. Страх пронзил

Пизона, когда он тоже понял.

Германская контратака началась почти сразу. Сотни поющих воинов

выбежали из-за буков и елей. Это не было бешеной атакой – им

потребовалось время, чтобы выстроиться в сплошную линию. Солнечный

свет отражался от их копий. Многие были в кольчугах, что указывало на то, что они лучшие бойцы Арминия. Появлялось все больше и больше, пока

148

несколько тысяч не встали перед римскими клиньями, мощное исполнение

барритуса вырывалось из их глоток.

Когда германцы начали наступление, Метилий с мрачным лицом

потрогал свой амулет с фаллосом. — Это еще не конец.

Глава XXII

Черная ярость поглотила Арминия, наблюдавшего за битвой с левого

фланга своих войск. Марсы и его воины-херуски поначалу действовали

хорошо, и, хотя решительные действия вспомогательных войск отбросили их

назад, воины были более чем готовы возобновить атаку. Неожиданное

появление группы орлов над лесом не могло произойти в худшее время.

Бронированные клинья легионеров получили неудержимый импульс. Даже

если бы он был в самой гуще событий, Арминий не был уверен, что их строй

смог бы устоять. Сломленные мгновениями ранее, перепуганные воины

теперь бежали, спасая свои жизни.

Он проклял Донара за то, что он позволил увидеть могучих птиц, а

также за то, что он не изменил погоду. Почему бог не поразил римлян

сильным ветром и дождем и не устрашил их своим громом и молнией, как