Орхидея съела их всех

Ему хочется предложить какую-нибудь помощь. Но ведь он всего лишь незнакомец, просто мудила с ограниченными взглядами на жизнь, который заходит сюда время от времени и притворяется, будто что-то смыслит в рыбе, хотя на самом деле НИ ЧЕРТА в ней не смыслит. Он хочет утереть нос рыбному торговцу, а сам-то – университетский лектор, живущий в огромном доме, где у него есть собственный кабинет, а над гостиной трудился дизайнер: это, конечно, ничего не значит, если говорить о том, кто из них круче. Тем не менее… Олли вдруг охватывает желание предложить Спенсеру поработать в лавке бесплатно, хоть он и не понимает, какой в этом прок. Но ведь он мог бы, например, постоять за прилавком, пока они будут на похоронах? И после похорон тоже, если у одного из них будет слишком тяжело на душе. Он уже представляет, как наденет сине-белый полосатый фартук и превратится в настоящего героя, потому что никому другому из здешних покупателей и в голову не пришло ПОЗАБОТИТЬСЯ о торговце рыбой, у которого погибла сестра… Ну, честно говоря, вряд ли покупателям плевать на эту историю, и наверняка они узнали о ней раньше, чем Олли. Следили за новостями по местному каналу и все такое, но Олли чувствует все гораздо острее, чем эти люди, он просто НЕ ВЫНОСИТ местный канал с его новостями, где одни незнакомцы наживаются на несчастьях других незнакомцев; но вот сейчас, здесь…

– Спасибо, дружище. Все произошло так неожиданно, что…

Чем Спенсер планировал закончить эту фразу, Олли не суждено услышать, потому что в этот момент он роняет бумажник, и, хотя он не наклоняется за ним немедленно, взгляд все-таки скользит на пол.

– Не забудьте бумажник, дружище, – говорит Спенсер и отворачивается к мойке, чтобы сполоснуть разделочную доску.

– Берегите себя, – говорит Олли, но не уверен, услышал ли Спенсер его слова за шумом бегущей воды. Он хочет произнести это снова: “Берегите себя, дружище”. Или даже еще лучше: “Берегите себя, Спенсер”. Ведь он, понятно, знает, как его зовут. Все знают, как зовут Спенсера. Но формально они друг другу представлены не были, да и к тому же Спенсер все равно уже ушел к другой раковине.

Орхидейная экскурсия начинается в Птичьей обсерватории Сэндвича ровно в десять утра.

– Итак, дети, тому, кто запишет больше названий растений, – приз!

– Но мы ведь увидим одно и то же.

– Необязательно.

– Ну хорошо, а что за приз?

Джеймс вздыхает:

– Эм-м… торт. Да, победитель решает, какой торт мне сегодня испечь.

– А может, победитель решит, что сегодня торта вообще не будет?

– Черт возьми, Холли, ну почему ты такая зануда!

– Папа, не ругайся.

– А на ужин у нас сегодня жареный ягненок, – говорит Джеймс и щекочет Эша под ребрами. – Ням-ням!

Холли на это только вздыхает.

Бриония и Чарли еще в обсерватории, смотрят книги. Наконец они выходят вместе с экскурсоводом, высоким мужчиной в побитом молью свитере. На носу у Брионии – громадные солнечные очки, как из журнала, и это как-то позорно. С ними вместе экскурсии дожидаются еще человек десять, среди которых есть женщина, похожая на ведьму (совершенно седая, с огромной родинкой и в ярко-красной куртке), другая женщина густо накрашена и в новых резиновых сапогах, но эта хотя бы без солнечных очков. Двое мальчиков с папой. Один из сынишек ест траву. Никто его не останавливает. Холли открывает чистую страницу в дневнике и записывает дату: 28 мая 2011 года.

– Волнуешься? – спрашивает у нее Чарли.

– С чего это мне волноваться?

– Ты ведь увидишь сейчас дикие орхидеи!

– А, ну да.

Экскурсовод наконец дает отмашку, и они пускаются в путь. Холли записывает названия растений: лапчатка гусиная, лядвенец рогатый и люцерна хмелевидная. И тут они видят болотные орхидеи. Чарли приникает к земле и нежно касается бледно-лиловых цветов. Мальчик, который ел траву, начинает жевать и эти цветы тоже, но никто не замечает. Холли задумывается, не умрет ли он теперь. Орхидеи симпатичные, но очень маленькие. Если не знать, что ищешь, наверняка прошел бы мимо. Однако если присмотреться, цветы потрясающие. Трудно объяснить, почему так, но они выглядят симпатичнее всех других. Словно у художника, нарисовавшего их, воображение было богаче и вообще больше таланта. А еще есть зеленые крылатые орхидеи, которые очень похожи на болотные, но позеленее. Экскурсовод предупреждает всех, что дикие цветы нельзя ни трогать, ни собирать, за это можно сесть в тюрьму. А вот – растение погремок, его семенная коробочка по осени и в самом деле начинает греметь, как погремушка; или вот – подмаренник настоящий, он пахнет медом и когда-то им набивали матрасы рожениц; и подмаренник цепкий; и еще – примула вечерняя… Группа пробирается через луговую траву, выходит на тропу и по ней следует до удивительно тихого и безлюдного городка.

Холли нагоняет Чарли, который беседует с экскурсоводом.

– А потом какой-то придурок просто взял и скосил его… – говорит экскурсовод.

Чарли изумленно качает головой.

– Как же так вышло, что вы даже…?

– Вон там, – указывает экскурсовод. – Чуть дальше.