Орхидея съела их всех

После стручка полет Робина ослепительно борз, и ему уже совсем не нужно наведываться в кормушку. Он – буй, быстролетен, он словно огонь! А может и посидеть тишаком и помирить сам с собой, почивыркивая и на время забыв о воробей-ястребах, кошечках и длинной серой белке. В новой своей голове он слышит завертенья человечьих стихов и другие смысловещи, которые доносятся до него издалека-далека. Но иногда смысловещей становится слишком уж много, и тогда Робину надо петь громкогласно, чтобы их разогнать. После стручков Робин слышит и знает все древние песни, когда-либо петые, включая космическую песнь. Человек всю жизнь искал космическую песнь – однажды он сказал об этом Робину, и Робин в ответ знай себе скакал, и кивал, и скакал. Правда ли, спрашивал Робина человек, что в этом измерении песни звучат по-разному, но в высшем измерении все они одинаковы? Вот почему все песни, если вдуматься, так похожи друг на друга, и вот почему у нас есть всего двенадцать музыкальных нот? Во время подобных разговоров Робин лишь скачет да кивает.

Пропев свою космическую песнь, Робин коснит и кружит тихорядно вкруг “Дома Намасте” – большого строения из красного кирпича с высокими дверьми и широкими окнами, рядом с которым стоит домик поменьше и поуютнее, окруженный садами – розовыми и маковыми, и видит всё, что когда-либо видел сам, и всё, что видели его предки, в это самое такое же мгновенье, вместерём. Вот – первая из вида Флёр, с длинными черными волосами, ей холодно здесь после индийской жары. Мужчины с хлопковещами и шерстевещами на головах. Большая ссора между стариками, и вот самая главная, Олеандра, чье имя ему знакомо так же, как и имя Флёр, превращает большой дом в просторное гнездо, наполненное песнями, дымом и разноцветными душами, разрываемыми суматошными чувствами. Еще Робин знает имя Розы, матери не только Флёр, но еще и стручков, так говорит человек. Ах, Роза. Яркие перья и большое мягкое гнездо. Робин видит, как она карта-изучает и план-составляет с другими знакомыми людьми, которых больше нет и о которых часто говорит кукомый человек: с великими путешественниками из соседней деревни Эш – Куинном и Плам, с художницей-ботаником Грейс и ее мужем-ботаником Августусом, долгорядно пробывшим в гнезде у Розы, отчего получилось яйцо, из которого появилась Флёр. Кукомый человек тоже мечтал попасть в гнездо к Розе, но об этом мечтали все краснокровные существа, так уж говорил сам кукомый.

Склевав все зерна из стручка, Робин до глубокой темноты поетипоет, умныдумыдумает, балладоладит. Он прерывается на сон и просыпается лишь в ту минуту, когда появляется красногрудый человек на велосипеде с тонкими штуками из мертвых деревьев и другими штуками, перевязанными веревкой. Иногда кукомый выходит его поприветствовать и выносит стручки, спрятанные в тоскливые, грязного цвета кубики из слоеного волокна. И красногрудый их увозит! Как бы ни старался Робин, как бы звонко ни пел свои великие песни о грусти, погибели и глубокой черной опасности, красногрудый все равно их увозит, далеко-далеко, туда, где они обернутся в пыль, до того чудовищно-ужасную, что больше о них уже никто не споет, туда, где не только тела, но еще и души жертв разрывают, растерзывают в клочья – раз и навсегда.

– Пожалуй, я не прочь купить акции канала “ITV”. Они были со мной очень милы, когда я выступала у них в “Икс-Факторе”.

– Превосходно, моя милая. Только нужно сначала взглянуть на второй уровень.

– Второй уровень?

Уже примерно неделю Скай учится играть на бирже – в основном потому, что Беатрикс доставляет огромное удовольствие ее учить. Скай завела собственный торговый счет и монитор, так что теперь у нее всегда есть повод держать айпэд подзаряженным. Теперь, вместо того чтобы таращиться на бесконечные письма от поклонников, странную фигню от Грега и воскресное интернет-приложение к “Дейли Мейл”, она смотрит на красные, синие и черные полоски с отдельными всплесками зеленого. Когда вокруг акций какой-то компании начинается суета, ее строка выделяется желтым цветом, а потом показатели становятся красными или синими в зависимости от того, упала цена на акции или поднялась, покупают их или продают. С тех пор как Скай зарегистрировалась на сайте интернет-биржи и у нее появился собственный биржевой монитор, она уже не чувствует себя такой бесконечно одинокой, потому что каждое мерцание экрана означает, ну, мерцание чьей-то души, чье-то действие, порыв, желание… Даже по ночам, когда Лондонская фондовая биржа спит, Скай может наблюдать за тем, как меняются цены на акции на Нью-Йоркской фондовой бирже, в Гонконге или Токио. Деньги никогда не прекращают движения. Люди никогда не перестают перемещать их с места на место. А ты сидишь и наблюдаешь за ними, как за муравьями, которые носят на себе трупы и кусочки печенья из одного конца крошечного сада в другой. Но это очень приятно – наблюдать за тем, как на экране мигают и перемещаются цветные полоски, Скай находит в этом какой-то новый смысл, чувствует себя живой и, пожалуй, даже не смогла бы это толком…