Орельен. Том 2

Орельен уже не помнил, как очутился в фиакре, запряженном одной лошадью. Экипаж немилосердно трясло. Куда-то исчез доктор, исчез малый с кадыком, исчезла фисташковая дамочка, и с ним осталась только Симона, нежная, ласковая Симона, и она целовала его, прижимала к его губам свои мягкие, влажные губы… Яркий свет на площади Бланш на мгновение болезненно ударил в глаза, но Орельен тут же забыл о нем… Вот и приехали, опирайся на меня сильнее. По узенькой темной лестнице они поднялись в комнату Симоны. Первое и единственное, что бросалось в глаза, была постель. И еще целая розовая россыпь фотографий у окна, а на окне занавески с бомбошками.

Орельен почувствовал, что с него снимают туфли. Бессмысленным взором он смотрел на рамочку из раковин, куда была вставлена карточка голенького младенца, лежавшего на подушечке. За цветной ширмой — биде и кое-какие кухонные принадлежности вокруг зеленой спиртовки. Это было похоже на дурной сон. Что там делал сенатор? И та шлюха…

— Ты не поверишь, Роже, душенька, но я в тебя влюбилась, уже несколько месяцев как влюблена… а ты ни разу не захотел зайти…

Эта женщина на коленях у постели, этот тюфяк, ямкой продавившийся под тяжестью его тела. Полумрак. Что все это означает? Была война, были Гюро, Бомпар, Салоники… Все то, о чем мечталось годами и что ни разу не воплотилось в яви… ускользающее время… Кто эта девушка, откуда она? Грубым движением он всклокочил ей волосы. Она удивленно взглянула на него и слегка вскрикнула. Путаясь в нижнем белье, которое она не успела с него снять, он бросил ее на постель.

— Роже, — прошептала она, — Роже…

Перед Орельеном был еще кто-то. И Орельен чуть не набил ему морду… Напротив кровати висело зеркало. Вдруг Орельен увидел все, что оно отражало, — беспорядочно разбросанные вещи, грубость их любви. И он с яростью обнял Симону.

LVI

Было, должно быть, больше десяти часов, когда Орельен, подходя к дому, заметил у своего подъезда автомобиль Эдмона. Что сей сон означает? Приехал пожелать ему счастья и всяческих благ? Орельен чувствовал себя, что называется, не в своей тарелке, его не оставляло ощущение какой-то удивительной сухости кожи. Он взбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.

На площадке его ждало поистине необычное зрелище. Оттуда доносились раскаты голосов, и Барбентан в великолепном сером шершавом пальто спортивного покроя, в фетровой шляпе, сбитой набекрень, стоял в классической позе полицейского, желающего проникнуть в чужую квартиру, — то есть поставив одну согнутую в колене ногу на порог, чтобы перед самым его носом не захлопнули дверей. Мадам Дювинь — впрочем, виднелась только рука мадам Дювинь и клок ее седых волос, — держа дверь с обратной стороны, ядовито отвечала на вопросы гостя.

— Что это значит? Мадам Дювинь, сейчас же впустите мосье Барбентана…

Пришлось взять ее за плечи и отвести от двери. Мадам Дювинь, очень взволнованная, неохотно оставила свои позиции и, указав Барбентану на только что вернувшегося домой хозяина, процедила сквозь зубы:

— А мосье не хотели мне верить. Я же говорила, что мосье Лертилуа нет дома!

Только в комнате Орельен заметил, что гость его неестественно красен и вид у него самый растерянный. Но сначала надо было удалить свидетелей.

— Мадам Дювинь, подайте мне чаю, только покрепче, с лимоном…

— Чай с утра! Мосье, должно быть, хотел сказать кофе…

— Повторяю, дайте мне чаю! Что это в конце концов? Оставьте нас одних…

Когда они остались одни, Эдмон громко спросил:

— Где Береника?

— Береника?

— Не валяй дурака… Она здесь, у тебя…

Шутка зашла уже слишком далеко. Но по виду Эдмона чувствовалось, что он отнюдь не намеревается шутить. Он схватил Орельена за плечи.

— Ты что, окончательно с ума сошел, что ли? Ведешь себя, как ревнивый муж!

Эдмон в изумлении отступил на шаг.

— Значит, ты хочешь сказать, что не знаешь, где она?

— Даю слово… И почему ты отправился искать ее именно сюда?

— А где же прикажешь ее искать? Избавь меня от излишних подробностей. Пока все оставалось в известных границах… но сейчас ты уж явно переигрываешь!

— Я просто ни слова не понимаю, что ты говоришь!

Эдмон ответил еще что-то, Орельен ему возразил, и тут только сам понял, что и впрямь Береника исчезла, что с ней, возможно, что-нибудь приключилось…

— Объясни ты ради бога толком, — взмолился он. — Береника! Что случилось с Береникой?

— Этого еще только недоставало! И ты меня об этом спрашиваешь?

— Отвечай, что с ней случилось?

— Я и не подозревал, что ты такой блестящий актер…

Эдмон сел, сдвинул на затылок шляпу; теперь он окончательно стал похож на полицейского шпика.

— Береника ушла от нас вчера вечером, около полуночи, предварительно повздорив с мужем. Мы думали, что она вернулась домой. Сами-то мы встречали Новый год в «Беф»… Но дома ее не оказалось. Так мы зря и прождали ее всю ночь… и утром — ее нет. Тогда я и приехал к тебе.

Эдмон произнес последнюю фразу с таким видом, словно нет и не было ничего более естественного, чем искать Беренику здесь. Но Орельена охватила неподдельная тревога. Насмешливые слова Эдмона окончательно взбесили его.