Оракул выбирает королеву

Теперь у него было дел невпроворот. Сильен, конечно, поддерживал, но интуиция подсказывала, что он будет это делать ровно до тех пор, пока выгодно ему. Нужно было наводить порядок в армии, встречаться с послами других Вечных Владык, а таких до края мира по меньшей мере пятеро. Арман никогда не бывал в других королевствах, до них много дней полета, либо только через настроенный с той стороны портал, а Королева никогда не отпускала надолго. Поэтому, чтоб не ударить в грязь лицом перед послами, придется штудировать карты, записи министра Лефаржа, стопку пухлых журналов с пожелтевшей бумагой. А еще придется принимать тех, кто ранее был приближен к Ее Величеству. Любая корона всегда держится на старых и богатых семьях, которые ни в коем случае нельзя обижать, с которыми придется договариваться… Вечная королева договариваться не любила, она ухитрилась повернуть дела так, что все нужные люди запутались в ее паутине. Арман теперь и про каждого из этих "нужных" и оттого весьма несчастных, многое знал. Не знал, правда, что теперь с ними делать — отпустить или продолжать держать с невидимой удавкой на шее…

Королевство и милые особенности правления матушки обрушились на него подобно оползню и грозили погрести под собой. Более всего ему, конечно, хотелось все бросить — и убежать искать Леону. И точно так же он понимал, что гораздо больше шансов ее разыскать, пока корона на голове: можно все силы на это бросить, подключить лучших магов-поисковиков, лучших шпионов. Да, вот так, сидя на троне и дергая за невидимые ниточки, так, как это делала Вечная королева. Матушка, то есть.

Но потом, когда он Леону разыщет… Бог даст, живую… Что тогда?

Воображение отказывалось рисовать продолжение этой истории. Наверное, потому что Арман твердо знал: продолжения уже не будет. Такое не прощают. А он… ему не останется ничего иного, как отпустить своего солнечного зайчика, свою вольную птичку, потому что это будет самым лучшим, что он сможет для нее сделать. Не силой же удерживать?

И снова Арман нырял с головой в кипящую лаву сомнений. Он раз за разом убеждал себя в том, что Леона потеряна, даже если и найдется, а в душе все равно теплился огонек надежды. А вдруг простит? Ведь ее доброта безгранична, а он попытается объяснить…

Да что тут объяснять.

Чудовище всегда так и останется чудовищем. Все эти волшебные превращения в прекрасных принцев — сказки.

…Он вздрогнул, когда по коридору раздались торопливые шаги. Выпрямился, положил руки на столешницу, гладкую, ореховую. Никто не должен видеть будущего короля слабым, особенно, учитывая, насколько ненавидели льесса Линто.

Повернувшись, Арман увидел, что к нему спешит Сильен, изрядно встревоженный.

— Привезли. Привезли ее… Извольте, ваше величество, в серебряную спальню. Все, как вы и распорядились.

* * *

Почему именно туда? В "серебряную"?

Свои первые годы, до того злополучного падения, Витта провела именно там, и он надеялся… сам не знал, на что. Потому что, когда прибежал лекарь, и девочка наконец задышала, вдруг стало ясно, что уже ничего не будет по-прежнему. Тело, на которое Королева возлагала такие надежды, испортилось, причем непоправимо, где-то в голове — да так, что уже и придворный лекарь ничего не смог сделать. Сперва Арман думал, что, если бы Королева успела позвать мага Жизни, то, быть может… А потом сообразил, что даже его дар не помог бы. Да, он может заставить биться сердце — но только когда прошло совсем немного времени с момента его остановки. А мозг умирает слишком быстро, что и произошло с Виттой. Магия, увы, не всесильна.

Серебряная спальня располагалась в удаленном крыле дворца, подальше от шума и суеты придворных, от совещаний, от приемов и балов. То крыло вдавалось в старый яблоневый сад, и поэму в спальне всегда было немного темно — оттого, что деревья загораживал свет. Но зато, если распахнуть окно, в комнате становилось свежо, и всегда пахло зеленью и яблоками, и были слышны шум листвы и чириканье птиц. А зимой, когда листья все-таки опадали, все равно можно было смотреть на зеленую траву. На королевском ярусе всегда тепло.

Когда Арман дошел до серебряной спальни, у входа уже стояли навытяжку часовые. Они отдали честь, Арман кивнул в ответ и толкнул белые створки. Стоя на пороге, быстро огляделся, оценивая обстановку: стены, оклеенные серебристыми шелковыми обоями, широкая кровать с массивным изголовьем и изножьем, рядом — незнакомая женщина… Сиделка, которая провела рядом с Виттой все эти годы. А сама Витта?

Затаив дыхание, Арман медленно двинулся вперед. Глубоко в груди все еще тлел огонек надежды: может быть, что-то еще можно исправить? Он ведь теперь король, в его распоряжении лучшие, самые лучшие…

"И все это было у королевы. Но все равно не помогло".

Шаг, еще шаг.

Сиделка при виде Армана порскнула в сторону, умудряясь при этом кланяться, но он даже не смотрел. Все внимание приковало к себе бледное, слегка одутловатое лицо на фоне большой белой подушки.

Витта…