Опыт борьбы с удушьем

– Кто же будет в бачок в нужнике лазить? Я, пожалуй, по дороге в аэропорт заеду в суд, проверю.

Не знаю, нашел он бутылку или нет, забыл у него потом спросить.

3

Хозяин теперь водил гостей показывать мою работу. Один из гостей, начальник управления милиции города Марнеули, захотел, чтобы я нечто подобное и у них в здании управления сделал. Я был рад, мне уже давно хотелось выйти из зоны. Я написал там «Залп Авроры», многофигурная композиция, кстати. Фреска два на три у входа в актовый зал. Работал как раб бесплатно, только за выпивку и еду. Правда, еще и домой давали, так что я приносил в свой барак и делился, что ребятам очень нравилось. Кроме того, я договорился, что буду оформлять здание пожарной охраны в городе, изображу выступление Ленина на Втором съезде Советов. Я работал от силы час, а потом мы с начальником станции в его кабинете – он мне из дома приносил – выпивали и закусывали.

Я на этот момент практически был расконвоированным и гулял по городу, наслаждался свободой.

Марнеули по грузинским меркам был не таким уж маленьким городом. Подавляющее большинство из двадцати пяти тысяч жителей составляли азербайджанцы, и поровну было армян и грузин. Красивый городок, зеленый, мечети, церкви, везде чайханы, все пьют чай. В Грузии в любом городе всегда найдется какая-нибудь разрушенная средневековая грузинская крепость или храм, но в Марнеули их как раз не было. А вот армянская крепость была, и не одна, что очень раздражало Реваза, который терпеть не мог армян. Собственно, у него было две страсти: Сталин и армяне. Сталин был величайшим грузином и человеком, армяне же были заняты только тем, что пытались во всем и всегда подражать грузинам, что у них, безусловно, никогда не получалось.

Во время прогулок по городу я познакомился со старым армянином, Рубиком, хозяином старейшего фотоателье в Марнеули. Я его отвел в управление посмотреть на «Залп Авроры», но в колонию, чтобы увидеть остальные фрески, он ехать со мной не захотел. Я сделал ему задник, на фоне которого Рубик фотографировал людей – Ниагарский водопад. Рубик заплатил мне деньгами, а не едой, так что водопад можно было смело считать моей первой профессиональной работой. Когда Реваз в следующий раз приехал меня навестить, я сразу потащил его к Рубику. Увидев мою работу, Реваз расчувствовался.

– Саба, это лучшее из того, что ты сделал! Это настоящее, поверь моему опыту. Ты будешь сейчас смеяться, но, может быть, ты сел не случайно, может быть, есть в этом высший смысл.

– Да, и какой же?

– Чтобы ты услышал в себе голос творца. Ты должен стать профессиональным художником. Но объясни мне, дорогой, зачем ты связался с этим армянином? – Он понизил голос, но не настолько, чтобы Рубик в соседней комнате не услышал его слов.

– Сколько ему лет – сто, наверное? Армяне – они живучие. Он наверняка воевал против Грузии в армянской войне. Ты же знаешь про армянскую войну – когда в девятнадцатом году армяне вероломно напали на Грузию, Грузия войны не ждала! Они хотели оттяпать у нас кусок территории в лучшем случае, а на самом деле мечтали о разделе Грузии. Они думали, англичане позволят им все! Война началась ровно здесь, в Марнеульском районе. В самом Марнеули был наш генеральный штаб.

Я оглянулся на дверь. Звуки, доносившиеся из второй комнаты, прекратились, было понятно, что Рубик оставил все свои дела и прислушивается к нашему разговору. Реваз ведь для этого и говорил, чтобы Рубик его услышал. Вечно он задирал армян.

– Ты с ума сошел. Ему лет семьдесят, не больше, в девятнадцатом году он пацаненком был. – Я хотел успокоить Реваза, мне было неудобно перед Рубиком.

– Не он, так его отец.

Рубик, волоча ногу, вошел в комнату.

– Ничего у вас не вышло. Грузия победила! – Реваз победоносно подбоченился, только что кукиш не показал, как Хрущев в ООН.

Рубик был старым и мудрым, ссориться он не хотел.

– Кто старое помянет – тому глаз вон. А вы лучше, батоно, вспомните, что через три месяца после той войны пришли русские, и Грузия с Арменией исчезли с карты мира как независимые государства.

Не все художники поддерживали меня, как Реваз. Один раз приехали ко мне в зону человек пять, заплатили Хозяину за свидание. Требовали, чтобы я вернул им деньги.

– Семьдесят тысяч мы тебе дали. А договоры все отменились. Верни деньги.

– Вы имеете в виду деньги, которые у меня менты отняли? – Я уже, казалось бы, всякого навидался, но все равно они меня удивили. Я такого не ожидал.

– Ничего не знаем. Мы деньги не ментам давали, а тебе, в счет будущей работы. Работы нет, за что мы заплатили? Да еще Реваз все время с нас дополнительно собирает: тебе сюда на расходы и жене твоей в Москву. Ты должен все вернуть. Вот мы тебе тут написали, кому ты сколько должен, – и они протянули мне листок с колонками цифр.

– А вы у ментов возьмите, у них все деньги, – листок этот я порвал и ушел.

Один раз только приезжали, потому что потом они к ворам пошли, чтобы те со мной разобрались – это мне, уже когда все закончилось, Реваз рассказал. Воры им сказали, что никто за такое не возьмется.