Опустошение

— Ребенок близко, — сказала Эдит. — Когда Александра лежит, это мешает ребенку толкаться в нужное место и выходить. Поставив ее на ноги, мы поможем ребенку родиться быстрее. Поверьте мне. — Я не был уверен, что смогу, но выбора у меня не было. Я кивнул, и Эдит слегка мне улыбнулась. — И дайте мне свою рубашку.

Я быстро стянул рубашку и передал ее Эдит, а потом встал на колени позади Александры. Я обнял ее за плечи, придерживая прямо, а она оперлась на меня и слушала инструкции Эдит. Александра держала мои руки, снова впиваясь ногтями в кожу. Я бы пожаловался, но в этот момент Александра громко закричала.

— Тужься!

И снова.

— Тужься!

И снова.

Мои спина и грудь были покрыты потом, хотя я всего лишь держал мою жену на ногах. Руки болели, будто я день и ночь сражался. Я мог поклясться, все это длилось несколько часов, хоть Эдит и сказала мне потом, что это было не так. И когда я уже был готов прийти к выводу, что не был достаточно силен для этого, Александра в последний раз душераздирающе закричала и осела на меня.

Спустя мгновение я услышал другой, более слабый крик.

— Положите ее, — тихо сказала Эдит.

Я тут же повиновался, аккуратно положив Александру на солому на полу. Меня будто раздирало надвое, кого проверить первым – жену или ребенка. Встав на колени на соломе, я видел Эдит с извивающимся существом в руках, и казалось вокруг было ужасно много крови.

— Бранфорд? — прохрипела Александра.

Я упал рядом с ней и прижал мою жену к себе, не отрывая взгляда от ребенка в руках Эдит. Когда я осмотрел маленькую фигурку, в груди у меня что-то сжалось, а на глазах появились слезы. Какое-то мгновение я не мог говорить, но потом жена потребовала от меня новостей о нашем ребенке.

— Ты подарила мне сына, Александра, — прошептал я ей в лицо, — прекрасного, сильного сына. Ты чувствуешь его?

Эдит встала на колени и протянула мне ребенка, уже завернутого в мою рубашку. Я взял его на руки, тут же испугавшись, что сожму слишком крепко или уроню его, но все равно прижал его к своей груди, а потом протянул на руки Александре. Мой голос дрогнул, я посмотрел в ее глаза и увидел, как они блестят от слез. Теплая влажная кожа коснулась моей щеки, когда я передавал малыша ей.

— Мальчик? — прошептала она, устремив взгляд на его личико. Слезы лились из ее глаз, но я был уверен, что это были не слезы от боли. Наконец, я мог снова свободно дышать, наблюдая, как моя жена любуется нашим сыном.

Моим наследником.

Его маленькие глазки закрылись, а рот открылся с недовольным криком, что его вырвали из теплого удобного места, где он провел первое свое время. Александра тут же провела пальцем по его щеке и сказала ему не волноваться, что его папа успел, и никто не заберет его.

Я закрыл глаза от ее слов, боясь того, что свалилось на нее с тех пор, как ее забрали у меня на той дороге. Я знал, что в какой-то момент мне придется услышать все, но не был уверен, смогу ли выслушать, не лишившись какой-нибудь части своего едва уцелевшего рассудка.

— Они не обидят тебя, малыш, — сказал я, обращаясь и к сыну, и к жене. — Их больше нет.

— Нет? — прошептала Александра.

— Всех их, — заверил я ее.

— Уитни... она...?

— Мертва, — тихо ответил я. Я услышал вздох облегчения Александры и увидел, как она крепче сжала нашего сына.

— Маленький Бранфорд, — прошептала она, и я улыбнулся.

— Маленький Бранфорд, да.

Эдит нашла для Александры чистое платье и чистое одеяльце для крошечного принца. Она держала нашего сына, пока я помогал Александре переодеться в новые одежды. Когда Эдит сообщила Грейсену, что уже «безопасно» и можно заходить, вместе с ним пришли Парнелл и Райлен. Александра посмотрела на них и улыбнулась.

— Спасибо вам, — прошептала она почтительно.

Грейсен слегка поклонился, и я почувствовал, как у меня на затылке дыбом встают волосы. Я посмотрел на них и задумался, что произошло в этой темной камере в подземелье замка Стерлинга.

Александра должно быть почувствовала мое напряжение, потому что приблизилась ко мне и положила руку на мою. Я перевел взгляд обратно на нее и вопросительно выгнул бровь.

— Если бы не он... — ее голос стих, мое тело снова напряглось, когда я представил, что могло с ней случиться.

— Реми прикасался к тебе? — спросил я. Мне не хотелось спрашивать, но необходимо было знать

— Реми? — в недоумении уставилась на меня Александра. — Сир Реми? Я не видела его. Почему ты это спрашиваешь?

— Неважно, — сказал я, обнял ее за плечи и прижал к своей груди. — Уже неважно.

Она подняла руку к моему лицу.

— Ты ранен. — Она провела пальцами вдоль пореза на моем виске.

— Я в порядке, — сказал я ей.

— Реми? — снова спросила она, и я задумался, могла ли она быть настолько проницательной.

Я пожал плечами и отвел взгляд.

— Больше такого он сказать не сможет, — просто ответил я. — Меня лишь радует то, что его слова оказались ложью.

Александра наклонила голову вбок и посмотрела за меня, где рядом с дверью стояли Грейсен и Парнелл.

— Если бы не Грейсен, не знаю, что бы произошло, — мягко сказала она.