Операция «Танненберг»

— Это кто, Вацлав? — спросил шепотом. — Ну, который с помятым лицом и шишкой на голове? Человек? Нет? Нешто это немцы беднягу так изуродовали?

Бурцев подумал о взрыве «магиш атоммине», об обширном радиоактивном заражении, ставшем причиной мутации.

— Ну, можно сказать, и так. Изуродовали…

Еще в материнской утробе. И хватит об этом.

— Бурангул где? — спросил Бурцев — Жив?

— А что с ним станется, с нехристем, — махнул рукой Джеймс. — Жив-здоров. Добычу к нашим потащил.

Что за добыча? На что там юзбаши успел уже лапу наложить? А, впрочем, не важно.

Бурцев обшарил труп гитлеровца. Может, тоже полезный трофей отыщется? Увы, ничего такого при эсэсовце не было. Ни секретных документов, ни оружия. Разве что курево и зажигалка… Цайткоманда, видимо, не знала нужды ни в чем.

Сигареты Бурцев выбросил. Никогда не курил, а уж сейчас начинать не собирался и подавно. Зажигалку взял. В мире, где огонь добывается кресалом, огнивом и трутом, — это вещь нужная.

Джеймс с людьми Скирва отправились к обозу — знакомить зверошкурых с дружинниками. Бурцев задержался возле «Фамо» — хотелось осмотреть тягач в спокойной обстановке. Предводитель жемайтинов тоже пожелал присоединиться. Остался и Вальтер. Швейцарцу немецкая техника еще была в диковинку. А уж какСкирва донимало любопытство!

— Что заставляет двигаться эту повозку без конной упряжки? — приставал жемайтин.

Бурцев объяснил, как мог. Даже отвинтил крышку бензобака, показывая, за счет чего работает двигатель внутреннего сгорания.

— Понимаю, — серьезно кивнул Скирв. — Магия великого духа бензина.

Духан от бензина, в самом деле, стоял превеликий. Бурцев закрыл бак. Вздохнул:

— Да. Магия. Бензина.

Ничего интересного в машине не обнаружилось. Только «шмайсер» под сиденьем. Бесполезный, с расстрелянным магазином. И россыпь пустых гильз.

— Ладно, — махнул рукой Бурцев. — Идем к нашим.

Глава 52

У «наших» было оживленно. И не только из-за прибывших жмудинов. И не из-за победы вовсе. Народ толпился вокруг фрица. Живого. Пленного. Того самого, что палил из кабины тягача с двух рук. Из двух «Вальтеров».

Теперь он так долго еще не сможет: правая рука пленника висит безжизненной плетью. Плечо — перемотано тряпками. На тряпках темнеет кровавое пятно.

Полонянин мотал по сторонам головой — коротко стриженной с оттопыренными ушами. Глаза — навыкате. То ли от страха, то ли от ярости. То ли от природы. Под левым — синяк.

На петлицах гитлеровца — по звезде и паре полос. Погон обшит галуном. Еще один шарфюрер СС, стало быть…

Бледный, как смерть, немец, тем не менее, держался неплохо. Даже пытался кривить губы в презрительной усмешке. Пока не появился Телль. Облик Вальтера у любого отбивал охоту улыбаться. Когда же эсэсовец глянул в сторону Бурцева… Отвисшая челюсть и выпученные зенки свидетельствовали: узнал. Узнал шарфюрер «полковника Исаева»!

Выходит, фашистский посол, отправленный к императору, не врал, насчет картины маэстро Джотто ди Бондоне. Той самой картины, на которой запечатлен Бурцев с мечом и пистолетом. «Шумный палец», — так, кажется, называется полотно из секретных архивов цайткоманды.

Рядом задышали — шумно-шумно, часто-часто. Скирв! Предводитель жмудинов направил в грудь раненому эсэсовцу острие рогатины.

— Даже не думай! — строго предупредил Бурцев. — Убить этого полонянина я тебе не дам.

Толстяк что-то недовольно прорычал. Злобно зыркнул на Бурцева, на пленника, но рогатину все же опустил.

Бурцев подошел к эсэсовцу поближе. Улыбнулся:

— Живой!

Ну, надо же, как подфартило!

— Ты же сам просил кого-нибудь в полон взять, — отозвался Бурангул — ну, я его стрелой и того… не насмерть его я, в общем. Жить будет. Отвечать на вопросы, надеюсь, — тоже. Если попросить хорошенько.

Вот, значит, она какая — добыча татарского юзбаши.

— Пытать супостата без тебя, Василь, мы не стали, — пробасил Дмитрий. — Так просто поговорили… Но — молчит пока, гад.

Судя по фингалу, украшавшему бледную физиономию гада, «так просто разговор» был оживленным. С бурной жестикуляцией.

— Ну, что, железо калить будем? — жизнерадостно осведомился Освальд.

— Не надо. — Бурцев покачал головой. — Пока не надо.

— Кака така не надо Васлав?! — возмутился Сыма Цзян. — Кака хочешь правда узнавай без длинный страшный пытка?

— Сема, не суетись, а, — попросил Бурцев.

И перешел на немецкий:

— Может быть, господин м-м-м… Хранитель из Небесного Воинства сам соизволит все рассказать? Не принуждая нас прибегать к жестким методам, а? Может быть, поведает для начала о том, куда и зачем двигался обоз.

Допрашивать пленных немцев Бурцеву уже приходилось. И вели они себя по-разному. Этот — достойно. По крайней мере, он старался так себя вести. Изо всех сил.

— Вы не заставите меня говорить, — хмуро сказал пленник.

И добавил:

— Кем бы вы там ни были.

Ладно, а если попробовать так… в открытую…