Операция «Престол»

И ничего неожиданного в такой реакции не было.

Потомственный дворянин Борис Садовский был сыном инспектора Удельной конторы видного общественного деятеля Нижнего Новгорода.

В 1902 году Борис поступил на историко-филологический факультет Московского университета.

В 1909 году он выпустил свой первый стихотворный сборник «Позднее утро».

Входил в круг символистов и был жружен с Блоком, Белым, Брюсовым и Соловьёвым.

В своём творчестве Садовский декларировал свою приверженность патриархальности.

Характерной особенностью личности и творческого образа Садовского был акцентированный эстетический монархизм.

Его кумиром был Николай I, он проповедовал правые политические взгляды и романтизировал дворянство.

В короткий срок Садовской стал модным автором, которого охотно печатали многочисленные периодические издания.

Он одинаково успешно выступал как поэт беллетрист, литературный критик, историк литературы и драматург.

Блестящая литературная карьера омрачилась несчастьем, определившим всю дальнейшую жизнь.

В мае 1904 года он заразился сифилисом.

Болезнь в то время в принципе уже излечивалась, и поэтому лечился Борис Александрович старательно и даже чрезмерно.

В результате наступило общее отравление организма. Спустя десять лет начались местные параличи в руке и ноге.

Осенью 1916 года сказались последствия сифилиса, и поэт не мог самостоятельно передвигаться.

Тем не менее, он пережил большинство своих сверстников по Серебряному веку.

Садовский никогда не опускался до фамилярности и даже хорошо знкомых ему людей держал на дистанции.

«В обращении, — писал о нем Ходасевич, — был он сдержан, пожалуй — холоден, но это потому, что до щепетильности был целомудрен в проявлении всякого чувства.

Запанибратства, столь свойственного русской дружбе, боялся он пуще всего».

Ходасевич вспоминал об их последней дореволюционной встрече, когда Садовской уже с трудом передвигался, но ещё покидал свою петроградскую квартиру.

При разговоре он заплакал, что было совершенно не в его характере, утёр слезы, поглядел на меня и сказал с улыбкой:

— Это ведь вы Россию сгубили, проклятые либералы. Ну, да уж Бог с вами!

Еще одного губителя России, императора Николая II, он ненавидел лютой ненавистью и в одном из своих стихотворений он назвал его «вампиром».

Идеалом русского самодержца Садовский считал Николая I.

Жизненную опору он нашел в гонимом большевиками православии.

Садовский даже не думал скрывать свои взгляды и всегда находился под наблюдением сначала ВЧК, а потом ОГПУ.

В начале 1929 года на его квартире в Нижнем Новгороде ОГПУ провело обыск.

Были обнаружены и изъяты рескрипты Екатерины II и Николая I, трехцветное знамя царской России, печать с двуглавым орлом.

Однако Садовского не тронули. Да и зачем было арестовывать его, возиться с этим паралитиком, «уволенным в отпуск трупом», как он себя называл.

В 1929 году он женился на Надежде Иванове Воскобойниковой и переехал в Москву.

Местом его жительства стал бывший Новодевичий монастырь.

Получить это жилье ему помогли не столько обращения в Наркомпросе известных писателей, сколько связи его жены.

Большевики закрыли его вскоре после революции, а здания передали в ведение Народного комиссариата народного просвещения.

При наркоме Луначарском, пока в наркомате сохранялся дух относительного либерализма, Новодевичий монастырь превратился в последнее прибежище бывших камергеров, фрейлин, священнослужителей.

Они доживали здесь в подвалах и кельях, и, конечно, крайне негативно относились к Советской власти.

Там жил граф Василий Шереметев с семьёй, архитектор и реставратор Петр Барановский и многие другие «бывшие».

Большевиков такое соседство не смущало, и Новодевичье кладбище продолжало считаться самым «престижным» для новой власти.

Садовскому отвели квартиру в подвале Успенской церкви.

В летние дни Садовской писал, расположившись возле могил хорошо ему итзвестных Брюсова и Соловьева.

Видел он, как хоронили и таких его старых знакомцев, как Андрей Белый.

Жил Садовской за счет небольшой пенсии от Литературного фонда и редкими переводами.

Но самым интересным было то, что именно на кладбище он познакомился со Сталиным. Случилось это после самоубийства Надежды Аллилуевой.

Поначалу Иосиф Виссарионович по ночам ездил к могиле, заходил в беседку и задумчиво курил трубку за трубкой.

Садовской посочувствовал генеральному секретарю, а Сталин, неплохо знавший русскую литературу, вспомнил, что в молодости читал стихи Бориса Александровича и пожалел инвалида.

На вопрос вождя, в чем нуждается Садовской, тот ответил, что хотел бы иметь радиоточку. И вскоре в его «келью», как он называл свое жильё в Новодевичьем, провели радио.

Нельзя не напомнить, что радио в личном пользовании было в то время ещё большой редкостью.

Он сочинил свою собственную биографию, присовокупив воспоминания некоего Попова об Илье Николаевиче Ульянове, отце Ленина.

Он писал о том, что его отец дружил с отцом Ленина, хотя тот умер, когда старший Садовский был еще совсем молод, а сам Борис Александрович, оказывается, печатался у Ленина, о котором он, скорее всего, до 1917 года и знать не знал.