Операция «Престол»

Не сговариваясь, они кинулись к лесу и долго петляли среди деревьев, пока не выбились из сил.

Отдышавшись, Преклонский хмуро взглянул на Лопухина.

— И что дальше?

— Дальше ты отведешь меня на базу! — ответил тот. — Если хочешь жить, а там посмотрим…

Преклонский все также хмуро кивнул.

Ничего другого ему не оставалось.

Лежать в тайге с простреленной головой и быть съеденным волками ему не хотелось, и главным для него сейчас было выиграть время.

Более того, он хорошо знал своего приятеля и в глубине души понимал, что тот не будет стрелять в безоружного, даже мстя за отца.

За все четыре часа пути, которые они потратили на путь до базы, бывшие приятели не перекинулись ни единым словом.

И самым печальным для Лопухина во всей этой эпопее было то, что он на самом деле не смог бы выстрелить в человека, лишенного способности защищаться.

Даже если это был убийца его отца и он очень хотел выстрелить.

Именно в этом и была та огромная разница между ним и Преклонским, который начисто был лишен сентиментальнсти.

Да и не мог он этого сделать, так как, согласно разработанному с Громовым плану, должен был беречь Преклонского как зеницу ока.

Своего бывшего приятеля он не опасался, так как в двадцати метрах от них их провожали три сотрудника НКВД.

Великолепные стрелки, они были готовы придти Лопухину на помощь в любую минуту.

Окончание операции прошло как по маслу.

Недалеко от того места, где Преклонский собирался перейти границу, его группа «наткнулась» на охотников.

Началась перестрелка, которая привлекла внимание пограничников.

Лопухину с двумя бандитами и частью золота удалось пробиться и уйти за кордон, а вот сам Преклонский с тремя подельниками был арестован.

Следствие не заняло много времени, и он был приговорен к десяти годам заключения.

Что же касается бесценных икон, то, пусть и не в полной мере, но пожелание патриарха Тихона все же сбылось, и они все же стали достоянием России…

Глава XIII

5 июня 1941 года состоялась встреча заместителя наркома иностранных дел СССР С. А. Лозовского с послом США в СССР Л. А. Штейнгардтом.

На следующий день генерал Москвин получил ее стенограмму.

Посол начал свою беседу с того, что его правительство в течение последнего года внимательно следило за политикой Советского правительства по отношению к Соединенным Штатам.

За это время оно убедилось, что Советское правительство, не желая ухудшать отношения с Соединенными Штатами, в то же время не идет навстречу Соединенным Штатам даже в тех мелких и незначительных вопросах, по которым последние обращались к нему.

Иначе, зачем бы оно, требуя возвращения балтийских судов и золота, продолжало забирать собственность американских граждан в Латвии, Литве и Эстонии.

Посольство послало по этому вопросу в НКИД бесчисленное множество нот, однако НКИД не счел даже нужным ответить на них.

Советское правительство урегулировало с Германией и Швецией вопрос об имущественных претензиях в Балтийских странах, однако оно не желает, видимо, сделать то же самое в отношении Соединенных Штатов.

Наконец, СССР, получая из Соединенных Штатов огромное количество разных товаров, не нашло возможным продать несколько тысяч тонн льна Соединенным Штатам.

Правительство Соединенных Штатов решило поступать в отношении СССР точно так же, как Советское правительство поступает в отношении Соединенных Штатов.

Все те действия, на которые жалуется Советское правительство последнее время, являются ответом Американского правительства на недружелюбные действия Советского правительства в отношении Соединенных Штатов.

Советское правительство отказалось продать лен американским фирмам — Американское правительство отказалось выдать ему станки…

Дальше все шло в том же духе.

Как того и следовало ожидать, Лозовский, в свою очередь, заявил, что американский посол неправильно изложил историю советско-американских отношений, переложив ответственность на Советское правительство, в то время как создавшиеся отношения являются следствием неправомерных действий Американского правительства…

Впрочем, Москвина мало волновала вся эта дипломатическая болтовня, поскольку он хорошо знал ей цену.

Однако он нашел в этой беседе и то, что интересовало непосредственно его: вопрос о скоплении германских войск на западной границе СССР.

Так, на предположение Штейнгардта о том, что немцы собираются напасть на Советский Союз, Лозовской ответил, что «Советский Союз относится очень спокойно ко всякого рода слухам о нападении на его границы.

Советский Союз, заверил он американца, встретит во всеоружии всякого, кто попытается нарушить его границы.

— Если бы даже и нашлись такие люди, которые попытались бы это сделать, — с гордостью сообщил Лозовский, — то день нападения на Советский Союз был бы самым несчастным в истории напавшей на СССР страны…»

Москвин поморщился и закрыл папку.