Операция «Престол»

Но все это говорилось только после того, как партия была выиграна.

На самом же деле чаще всего невозможно просчитать комбинацию даже на один ход вперед, поскольку нельзя было знать того, чем ответит противник.

То же самое относилось и к их работе.

Да, они могли разрабатывать операции, конечной целью которой являлась решение конкретной задачи.

Но это вовсе не означало того, что так оно и будет в жизни.

Более того, жизнь чаще всего вносила свои коррективы, которые невозможно было даже просчитать.

И чем больше он работал, тем больше понимал знаменитое выражение Наполеона о том, что надо ввязаться в драку, а там будет видно.

Тем более, что это говорил один из лучших полководцев мира.

Но даже и он не мог предвидеть того, что случилось при Ватерлоо.

Именно поэтому сражение при Ватерлоо остатся загадкой и по сей день и для тех, кто его выиграл и для тех, кто его проиграл.

И загадка эта объяснялась просто.

Если бы в ночь с 17 на 18 июня 1815 года не шёл дождь, то будущее Европы было бы иным. Чтобы Ватерлоо послужило концом Аустерлица, нужен был лишь лёгкий дождь.

Достаточно было тучи, что бы вызвать крушение целого мира.

Вся стратегия боя, по мнению Наполеона, опиралась на артиллерию. Стянуть в назначенное место всю артиллерию — вот, что было для него ключом победы. Слабые места он подавлял картечью, завязывал сражения и разрешал их исход пушкой.

Понятно, что и 18 июня 1815 года он рассчитывал на артиллерию.

Наполеон был уверен в своей победе на девяносто процентов, намеченный им план битвы был образцовым, но он не сработал.

Английская армия находилась наверху, а французская внизу.

Из-за дождя в углублениях долин скопилась вода, в некоторых местах она заливала повозки, и движение было крайне затруднено.

Положение осложнялось еще и тем, что французам надо было тащить по разбухшим от воды дорогам пушки.

Если бы земля была сухой, сражение началось бы в шесть часов утра и закончилось бы к двум часам дня, то есть, за три часа до прибытия пруссаков, и Наполеон был бы победителем.

Однако дождь внес свои коррективы, и сражение началось поздно.

Наполеона ждал Груши, а пришёл Блюхер — смерть вместо жизни.

Но дело было не только в дожде.

Если бы пастушок, служивший проводником Бюлову, генерал-лейтенанту при Блюхере, посоветовал ему выйти из лесу выше Фришмона, а не ниже Плансенуа, Наполеон выиграл бы сражение при Ватерлоо, и вполне возможно, что судьба девятнадцатого века была бы иной.

Одним словом, человек предполагает, а Бог располагает…

И операция с Алексеем была лишний раз тому подтверждением.

Никто и не думал ни о каких уголовных авторитетах, и поначалу его планировали использовать как обыкновенного осведомителя, вхожего в силу своего происхождения в круг «бывших».

Конечно, и Москвин, и Громов очень надеялись на то, что блестяще образованный и воспитанный Алексей сможет стать объектом интереса немецкой разведки.

Но разве они могли предположить, что связанные с Западом высокопоставленные работники Торгсина привлекут подходившего им по всем статьям Алексея к своим махинациям золотом и драгоценностями?

Хотя они были прекрасно осведомлены о том, что Торгсин с самого начала своей работы являл собой хорошо организованную преступную организацию.

Голод, дефицит и инфляция формировали огромный черный рынок и постоянный штат перекупщиков и валютчиков вокруг легальной деятельности Торгсина.

Спекулянты наведывались в Торгсин по нескольку раз в день, покупали все подряд, а затем перепродавали втридорога.

Обменный курс золотого рубля Торгсина на черном рынке и стоимость его и без того дорогих товаров подскакивали в десятки раз.

Процветало воровство.

Чтобы меньше воровали, работникам Торгсина выдавался паек, в который входили дефицитные товары, но платили они за них соврублями по низким пайковым ценам.

Тем не менее, воровство и утечка торгсиновских товаров через спекулянтов на черный рынок не прекращались.

Частью черного рынка, формировавшегося вокруг Торгсина, была проституция.

Продажа женского тела за продукты и товары представляла еще один способ выжить в голодное время.

Скандальную репутацию имели торгсины, обслуживавшие иностранные суда в советских портах.

По инициативе их директоров, при попустительстве местных властей и поддержке НКВД, портовые торгсины почти легально действовали как разрешенные дома терпимости.

Проститутки работали и на пятилетку, завлекая иностранцев в бары, рестораны и магазины, и на себя, получая от иностранцев за услуги сахар, хлеб и другие продукты.

Чтобы разрабатывать одного из самых крупных дельцов теневой экономики Торгсина, который, как подозревали в НКВД, был связан с абвером, Алексей и отправился в Астраханскую колонию.

Но даже это было сделано с прицелом на возможную войну.

В НКВД прекрасно понимали, что в случае войны немцы, в первую очередь, будут брать на работу бывших репрессированных, детей казненных кулаков и священников, и, конечно же, уголовников.

Не исключали руководители Алексея и варианта перехода Алексея на ту сторону для внедрения в немецкие спецслужбы.